– Нас прервали, давай вернемся и продолжим, – сказал Виктор, двинувшись к входной двери салона.
– А это? – выдавил юноша, беспорядочно перекидывая указующие кисти от одного черного тела к другому.
Спина тату-мастера продолжала удаляться.
– Хочешь остаться с ними? Не думаю, что получится их о чем-то расспросить.
Борис пару раз повертел головой, перемещая взгляд от одного поверженного черного к другому, и, наконец, попятился в сторону салона, а затем развернулся и побежал. Стоило Виктору встать на первую ступеньку, он сложил пальцы на груди и повернул воображаемый вентиль. Серость рассеялась, как по щелчку выключателя: круг света, расширяясь в центре дороги, разгонял тьму. Верхушка купола стала прозрачной и начала исчезать, подобно туману, который тает под яркими лучами солнца.
Круг света прогнал не только темноту, но и последствия битвы. Сначала растаяла ледяная глыба с запечатанной в ней черной фигурой, как пшик мелкой взвеси капелек, которые становились одним целым с воздухом. Следом узелок за узелком, будто бикфордов шнур, не теряя привычного натяжения, испарялись хлысты. Вторая глыба с застывшими в ней красными кончиками покорилась всепоглощающему свету быстрее, чем прогорающая дотла спичка. Двигатель серебристого седана набирал обороты. Тело «капюшона» с булавой растворилось. Купол исчез. Машина без царапин и вмятин на капоте и крыше двинулась вперед. Она проехала мимо, как ни в чем не бывало.
Грудь Бориса тяжелела от сожаления.
«Они просто исчезли и все. Неправильно. Как-то не по-человечески», – подумал он.
– Поторопись. Или забыл, зачем сюда пришел? – сказал Виктор, поворачивая ручку двери.
Колокольчик зазвенел. Татуировщик стал в проеме, придерживая спиной дверь. Юноша появился в салоне настолько быстро, насколько позволяло его худосочное тело. Здание, вопреки его ожиданиям, осталось целым, без следов порезов от купола. Мастер закрыл входную дверь на ключ и пошел в сторону стойки ресепшена.
По соседству с проходом в комнату, где Борису набивали тату, была дверь. Виктор открыл ее и жестом пригласил своего спутника войти. В помещении царили идеальный порядок и педантичное запустение: было только то, что могло понадобиться человеку после пробуждения и перед отходом ко сну. Мебели тоже не густо: стол, пара стульев, шкаф для одежды, тумбочка, односпальная кровать. Постель, идеально заправленная и даже подогнанная, стояла поперек несостоявшегося дверного проема в дальнем конце комнаты. Несостоятельность его состояла в том, что он представлял собой небольшое углубление в стене. Борис нарисовал в уме план здания и заключил, что та черная металлическая дверь, которую он видел ночью, должна быть ровно с обратной стороны этого проема.
Виктор прошел мимо стула, который был ближе к входной двери, и указал на него:
– Присаживайся, пожалуйста.
Сам сел напротив. Борис боялся смотреть в глаза татуировщика и только бросал взгляды, которые скользили по его бледному лицу. Дрожащие губы разрывало желание вывалить на стол всю тяжесть скопившихся вопросов. Но знание натуры этого человека не позволяло их даже разжать без разрешения. Действовать нужно согласно этикету: Виктор – хозяин, поэтому только после его слов.
– Я понимаю, что ты хочешь задать мне целую кучу вопросов, и для тебя у меня есть куча ответов. Не переживай, ты все узнаешь. Будет лучше, если я сам расскажу все по порядку.
