– Все считали, что это верный порядок вещей – разделяться и враждовать с несогласными: другими, чужими народами. К людям относились, как к животным, которые все равно все не передохнут, – вспышка золотого света, от него не спасали даже ладони на лице Бориса. Свечение пропало так же быстро, как и появилось. – Решение вопроса вражды пришло само собой. С хинтами и унтами начал говорить голос, который указал им верный путь, – Борис увидел в небесах человека, раскинувшего руки так, будто он пытался обнять весь мир. Тело его напоминало точеный самородок, а кожа излучала слабое золотое мерцание. Глаза были направлены на землю. – Голос называл себя «Тот, кто видит», говорил, что он везде, все знает и несет благо – верный путь для племен.
Золотой человек начал вращаться, пока не образовал ровную окружность. Борис почувствовал болезненную усталость; боль прожорливым пламенем разрасталась в груди. Из Золотого диска зазмеились толстые линии сверху и снизу. Пару мгновений, и в небе повис гигантский глаз, который светился все ярче и ярче. Новая вспышка вернула юношу в табачную лавку. Он упал на четвереньки от жгучей боли, распространившейся по всему телу. Молодой человек начал кашлять с хрипами и бульканьем, пока не запачкал белый кафель кровью и мокротой, которая тонкими струйками продолжала стекать по внутренней поверхности щек вперемешку со слюной.
– Как тебе рак легких в терминальной стадии, Борька? – спросил Джон равнодушным голосом.
Борис, жадно пропихивая в себя воздух, поднял голову в сторону говорящего; на него смотрело неподвижное лицо усатого человека, который всем весом оперся на стойку. Белки его глаз почернели, радужка покраснела, а зрачки стали вертикальными, как у кошки; казалось, что тьма циркулирует черной струйкой через налитый кровью круг.
– Сейчас ты видел чужую смерть и близок к своей гибели как никогда, – сказал Виктор, наклонился и положил ладонь юноше на спину. – Они жили неправильно и поэтому мертвы. Поступая неправильно, ты встаешь на их путь. Сигарета сегодня – это только шаг, но конец пути будет, как ты уже заметил, не самый приятный. Решайся прямо сейчас: отказ или смерть.
Сознание и взгляд мутнели. Борис чувствовал, как его ноги и руки немеют. Он дышал, но насытиться воздухом никак не мог. Силы покидали его. Он понимал, что если упадет, то только под землю. И тогда юноша выдавил то, что эти двое хотели услышать:
– Я брошу… сегодня… сейчас… всегда, – он верил в эти слова и готов был поклясться жизнью и душой, что говорит правду.
Руки подкосились, и Борис упал лицом на холодный кафель, но не почувствовал щекой ничего липкого или влажного. Он вскочил, словно разбуженный кошмаром. На полу не было пятна. Юноша тщательно ощупал лицо – может, что прилипло – тоже ничего. Виктор одобрительно похлопал его по плечу и сказал:
– Ты большой молодец. Сегодня ты сделал шаг в верном направлении, – на его губах появилась широкая улыбка, которой Борис по-прежнему не верил.
Подмастерье заглянул в глаза татуировщика – обычные человеческие карие глаза мастера, которые были двумя темными кругами на его бледном лице. Борис попятился к выходу. Его руки тряслись и не слушались, но он все-таки смог выставить в сторону Джона и Виктора указательный палец.
– Я ж… Я же… Я же чувствовал, что умираю. Вы меня убить хотели, – паника в его голосе нарастала. – А если бы у меня сердце остановилось? Я же кровью харкал. Где она?!
