Вы отнесите меня в храм,
Я, что хотите, вам отдам,
Хотите рамку, мавзолей,
Портрет с купюры в сто рублей.
Пусть отпоют меня быстрей,
И предадут сырой земле,
Пусть крест поставят на могиле,
И помянут меня в трактире».
Гляжу я снова на портрет,
Там чёрта виден силуэт,
Негоже чёрту-сатане,
Покоиться в святой земле.
Я вновь к окошку, как пострел,
На храм с любовью посмотрел.
Стоял учитель, одинок,
За дверью прозвенел звонок.
Учитель посмотрел на класс:
Все в галстуках? Каков атлас?
Ильич приятно удивлён,
Из всех ребят один крещён.
Учитель начал свой урок,
Ильич глядит на потолок,
В открытый космос, в первый раз,
Ворвался русский космонавт.
Скафандр был ему велик,
Леонова мы видим лик,
На встречу с Богом сделал шаг,
У телевизоров аншлаг.
Наш телевизор КВН,
Водой и линзой наделен,
Ходил смотреть весь интернат,
На тот магический квадрат.
Учитель дальше прогремел,
Фидель наш Кастро преуспел,
Он первый секретарь на Кубе,
Американцы все в испуге.
Уинстон Черчилль, как узнал,
Так тут же смерть свою принял,
Не курит больше он табак,
Не пьёт со звёздами коньяк.
Синявский наш и Даниэль,
Писатели, что не у дел,
Срок получили, как награду,
Народ потребовал свободу.
Учитель наш порозовел,
Восторженно на класс смотрел,
Портрет задумался, висит,
Учитель классу говорит:
«Ну, наконец-то, наконец,
В политбюро пришёл отец,
Генсекретарь, такой родной,
Он политрук наш боевой.
Он Брежнев Лёня, не Фомич,
Он так же, как и ты Ильич,
С броневика он не кричал,
Взасос полмира целовал.
Он маршал наш, он генерал,
Парад Победы принимал,
Он всех детей отец родной,
Но почему он не Святой?
Наденет китель на парад,
Медали золотом горят,
Грудь расширяли для наград,
Пошёл уж двадцать пятый ряд.
Встаёт, как ранняя заря,
Напишет «Малая Земля»,
Один он побеждал в войну,
Отвёл от всей страны беду.
Затем бегом на Целину,
Чтоб возродить свою страну,
Всё это в книгах описал,
Народ о нём давно мечтал.
Он и писатель, и поэт,
Он хлебороб и Архимед,
Он садовод и пчеловод,
Ну, в общем, полный огород».
Ильич в портрете весь расплылся,
Ну, наконец-то, появился,
Наследник партии родной,
Чуть шепелявый, но простой.
Учитель дальше рассказал,
Ахматову всё вспоминал,
Узнав про выбор Ильича,
Погасла светлая свеча.
Больной Антон Шандор Ла-Вей,
Собрал по миру всех чертей,
Чертову церковь учредил,
Не знаю, кто туда ходил.
Собрать по миру всех чертей
Помог ему наш юбилей,
Ильич с портрета: «Ты злодей,
Учитель, старый иудей!».
«На Красной площади, – сказал, —
Наш Лёня клятву принимал
У молодежи всей страны,
Чтоб в мире не было войны».
«Да, да, – сказал Ильич, проснувшись,
С портрета чуть не навернувшись, —
Он премию за мир принял,
Назвали её в честь меня».
Учитель дальше продолжал,
Как Мао всем нам угрожал,
Он хунвейбинов распустил,
Затем нам долго всем грозил.
А дочь отца народов всех,
Компартии огромный грех,
Тайком в Америку свалила,
Всех коммунистов удивила.
Талант Гайдая больше всех,
«Кавказской пленницы» успех,
Развеселил тот фильм народ,
Толпой в кино весь люд идёт.
Вдруг грусть нахлынула, слеза,
Учитель наш всплакнул слегка:
Могилу у Кремля нашли,
И неизвестной нарекли.
Недолго голову ломали,
Могилу больше не копали,
Тянули нить, газопровод,
Чем удивят теперь народ?
Тут в мозг народного вождя,
Пришла полезная мысля,
Вместо могильного холма,
Появится у стен звезда.
Огонь на той звезде зажгут,
Могилой место назовут,
Конвой поставят у звезды,
К огню никто не подходи.
В саду с восторгом ждёт народ,
Политбюро к звезде идет,
Пришла пора кран открывать,
