– А тот мальчик славный! Может, он и впрямь с-под воды. Может, там и живёт, на дне! Как Ихтиандра! Видала же фильм? «Человек-амфибия»! С Киндиновым! Красавец-мужчина! Ах, влюбилась бы, не обмочилась!
– Не Киндинов, а Коренев, – поправила Руся.
– Что? – удивилась Лада.
– Ихтиандра играет актёр Коренев!
– Ах! Точно-точно! – обрадовалась Лада. – Теперь запомню. Киндинов – «Песня о влюблённых».
– Романс! – теперь уже Инна раздражённо поправила подругу.
– Что романс?!
– Фильм называется «Романс о влюблённых»!
– Ах, да! Точно! Финансы поют романсы! А Коренев – «ихтиандр! Запомнила! – и запела громко, страшно фальшивя:
– Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно! Там бы, там бы, там бы, там бы пить вино! Там под океаном, трезвым или пьяным, – там нам всё равно!
– Ихтиандра! – с легким презрением, негромко, чтоб окончательно не обидеть подругу, проворчала Инна. – Деревня! – оглянулась на сплетничающих пенсионерок в нелепых, разноцветных панамках. – Хватит! – попросила она Ладу. – Распелась! Погнали в Симферополь, на вокзал, билеты менять! Багаж сдадим! До вечера погуляем по городу. В киношку сходим. И отчалим по домам!
– А пожрать напослед?! – воскликнула Лада.
– Но ты – прожора! – возмутилась Инна.
– Извините, – перебила Руся, обратилась к Ладе, напоминая:
– Как это «с-под воды»?! Ну, морячок…
Изгои Инна, Лада, заодно приблудшая Руся, приютились за дальним столиком, в уголке столовой пансионата, в стороне от основных «граждан отдыхающих». Инна с негодованием отодвинула стакан с мутной, розовой жидкостью в виде обойного клея – ягодным киселём и засохшую ватрушку с творогом на «общепитовской» тарелке, что принесла пышнотелая официантка на подносе, небрежно расставила тарелки и стаканы на пластиковой, липкой столешнице.
– Ваш пионэрлагерь, девушка, задолбал окончательно! – прошипела Инна. – За что мой профсоюз деньги платил? За этот клистир? – она подальше отодвинула от себя стакан с киселём.
– Не хочите кушать, так и скажите, – незлобливо, ворчливо ответила официантка. – Зачем ругаться?! Ругаются тут! Ехайте себе до дому и ругайтеся тама на здоровьице!
Деловая, простоватая, нетребовательная Лада не позволила официантке убрать стакан с киселем и тарелку с ватрушкой, что принесли для Инны, придвинула тарелку и стакан ближе к себе. Когда официантка ушла, хозяйственная и практичная, она принялась укладывать ватрушки в кулёк из газеты «Известия», вопросительно глянула на ватрушку, которую по ошибке или из гостеприимства принесли Русе. Когда Руся кивнула, разрешая или отказываясь от угощения, Лада сунула и третью ватрушку в кулек. За действиями подруги по отдыху с презрением наблюдала Инна, саркастично спросила, намеренно, шутливо искажая свою речь:
– Не понял, подруга?! Ты з какога села будешь?
– Я ж черкнула те адресок! – искренне и без обид ответила Лада. – Приезжай, еже ли чё! И не село у нас вовсе! – с гордостью добавила:
– Райцентр!
– О как! – восхитилась Инна. – Рай у них, а не центр!
Инна вполне добродушно улыбнулась, замечая по напряжённому ожиданию Руси, что девушка «сгорает» от нетерпения узнать загадочную историю «парня из моря» и пошутила:
– А девочка созрела!
Руся обиженно надула губки. Инна была настроена миролюбиво, хотя поморщилась, когда Лада, громко причмокивая, с шумом потянула губами из стакана тягучий кисель.
– Для чего созрела? – проворчала Руся.
– Для всего, – ответила Инна, не стала больше томить «школьницу». – Значится, так! Современная сказка. Вышел он утром из моря по волнам, пешком. Красав
