Как-то после работы я шла с печальными думами, в кармане позванивали последние три рубля, а самый дешевый батон, который продавался в ларьке у метро «Старая деревня», стоил 7,90. И вдруг я увидела на полу поблескивающий пятак, словно он свалился с неба. Нет, так дальше не пойдет, – решила я и стала искать подработку к основной своей интеллигентной работе.
Сначала я распространяла билеты на музыкальные концерты в Мальтийскую капеллу, что было весьма утомительно. Три или четыре раза в неделю после работы приходилось болтаться по городу в ожидании, пока публика не начнет покидать залы филармонии, мюзик-холла и других театров. Выходящим я вручала рекламные листки и бодрым голосом произносила готовый текст. Те, кто брал листок, мог потом связаться со мной по телефону и заказать билет. С каждого билета я имела 50% от его стоимости, а в месяц выходило от двух до четырех тысяч – неплохой приработок. Мучительное голодное хождение по городу компенсировалось тем, что я могла бесплатно слушать прекрасную музыку и созерцать великолепную Мальтийскую капеллу, созданную когда-то российским государем – Павлом I.
В этом качестве меня хватило на четыре месяца, и я подалась в рекламные агенты издательства журнала «Загородная недвижимость». Здесь было тоже по принципу – волка ноги кормят. Сидя на телефоне, я держала перед собой текст с хитроумной психологической подоплекой и вдалбливала всяким фирмам, что им жизненно необходима реклама в нашем журнале. Иногда мне невежливо отвечали или просто клали трубку, а однажды кто-то из клиентов издевательски похвалил:
– Какое похвальное усердие, хорошо работаете, – и положил трубку. Чтобы успешно работать в этой области, нужно было стать либо бесчувственным роботом, либо виртуозом на уровне заслуженного артиста. Сотрудники агентства, за которыми я не без любопытства наблюдала, и вправду были людьми новой формации. Как-то на общем собрании директор, будучи подшофе, давал ценные указания персоналу с видом трибуна Древнего Рима, при этом лицом и голосом напоминал любимого мной актера Янковского:
– Когда вы пришли к клиенту, не надо говорить, что мы такие сирые и убогие, и потому нам нужна ваша реклама. За нами крутятся миллионы долларов, – возвысил он голос, подняв указательный палец. – И вы должны донести до него эту мысль.
А мой непосредственный менеджер – тощая и жутко деловая дама лет тридцати – говорила мне, например, так:
– Быстро взяла и пошла. И я брала и шла, вернее, ехала на другой конец города заключать договор. Так, с Божьей помощью, я прокрутилась два месяца и заработала 10 тысяч рублей – целое для меня состояние.
Но это было ложное и тягостное для меня положение, и я ушла. Я бы с удовольствием больше не экспериментировала, но Рите оставалось всего год до окончания колледжа, и это впрямую зависело от того, буду я подрабатывать или нет. Квартплату немилосердно повышали, Илья зарабатывал немногим больше меня.
Каким-то непостижимым образом без прописки и санитарной книжки я попала в ночной клуб посудомойкой, где проработала девять месяцев. Клуб имел для меня большой плюс – находился недалеко от дома, в десяти минутах езды на трамвае, и я работала две ночи в неделю, с пятницы на субботу, и с субботы на воскресенье. Зато, какие это были ночи! По 14 часов на ногах под грохот музыки, в сигарном чаду среди аппетитных запахов блюд и отборного мата поваров. Матерились с наслаждением, встречались даже изыски. В результате такой работы я нарушила себе локтевой сустав левой руки, но, зато прибавила в весе, ибо нас кормили, как на убой той пищей, что повара готовили исключительно для себя. Да и деньги здесь были живые – по 700, а то и по 1000 рублей за смену сразу в руки.
