– Чего ты хочешь, кроме того, чтобы крутить колеса, – спросила я его.
– Ну, по дороге я буду общаться с людьми, снимать все на видеокамеру, давать интервью, если понадобится, набираться впечатлений и, в конце концов, написать об этом и сделать фильм.
– Грандиозно! Планы, как у Наполеона, – восхитилась я.
Илья с удовольствием продемонстрировал мне спальный мешок и прозрачную палатку от дождя, весь свой походный камуфляж, включая специальную форму велосипедиста.
– Да, грамотно и вполне серьезно. Но ты так и не нашел партнера, поедешь один. Не боишься?
– А чего бояться? Волков бояться – в лес не ходить. Кому нужен грязный велосипедист? А на всякий случай у меня есть газовый баллончик.
– Я знаю, почему тебе это нужно. Ты не был в армии, и твое мужское естество требует самоутверждения, тебе нужно испытать свою силу. Верно?
– Да, в этом есть главный для меня элемент – преодоление.
– Ну что ж, поезжай. Лучше это, чем, например, наркотики или другие пороки нашего времени, которых хоть отбавляй среди молодежи. Но знай, я буду волноваться. И тебе повезло с женой, если она тебя отпускает.
– В противном случае она не была бы моей женой.
В середине апреля я проводила своего путешественника на Мурманский поезд и начала мечтать о теплых морях. Я могла уже себе это позволить, поскольку наше материальное положение улучшилось – будучи на пенсии, я продолжала работать.
Пять лет мы в Питере, а я еще не видела здесь настоящей хорошей весны. В комнате у нас сыро и неуютно, холод хватает за плечи.
В мае неожиданно позвонила Женя из Днепропетровска, ее муж был родом из этого города, а после его смерти она там и осталась.
– Светочка, милая, я чуть не отдала Богу душу. Мне удалили желчный пузырь, и двое суток я пробыла в реанимации, слишком поздно хватились. Выжила чудом, благодаря одной моей родительнице – ее муж хирург. Вчера сын забрал меня домой, и вот хожу из угла в угол, не к кому голову приклонить. Приезжай, я так по тебе соскучилась, ты ведь обещала.
После разговора с Женей у меня было только одно страстное желание – купить билет и немедленно ехать к ней. А затем отправлюсь к Черному морю. Сердце прыгало от предвкушаемой поездки – все же у пенсии есть и свои положительные стороны. В кои-то веки я могла позволить себе такое.
Днепропетровск удивил меня грязным, замусоренным вокзалом, но когда я увидела два красивых парка, центр города, отведала вкусных и недорогих блюд украинской кухни, то немного потеплела.
Под уютным крылышком родного человечка я пробыла четыре дня и уехала в Севастополь. В этой поездке к Черному морю у меня был удивительно романтический Гриновский настрой. Будто ехала я в гости к любимым писателям, и они были для меня так же реальны, как Женя со своим сыном. Я непременно должна побывать в Ялте, в доме – музее Чехова, – думала я, засыпая под равномерный стук колес.
На рассвете я уже созерцала Крымские горы – совершенно новый для меня пейзаж. Севастополь просто прилип к моим глазам – я не могла насмотреться на чудесные парки, скверы, спуски к морю.
На экскурсию в Херсонес я не успевала и поэтому решила просто погулять по городу и прокатиться на прогулочной яхте. Внезапно набежали тучки, и пошел мелкий дождь, но это не испортило моего настроения. Я завернулась в два одеяла и сидя на самом носу яхты, с восторгом и почтением смотрела на огромные, славные своими подвигами корабли, маяк, памятник затонувшим морякам. Два часа мы плавали по бухте, а когда вернулись на берег, дождь также внезапно прекратился, и я медленно двинулась к Графской пристани, все еще находясь во власти увиденного. На пристани военный оркестр моряков в белой парадной форме играл приветственный марш в честь прибытия иностранного пассажирского лайнера.
