Наши лучшие дни - страница 19

– Я пока не доктор, – напомнил он.

Мэрилин отпрянула. Нет, просто неслыханно!

– И это все, что вы можете сказать?

– Вам, должно быть, очень некомфортно.

– Вот в этом вы правы. Господи, и вы намерены преподавать в университете? Думаете, получится отмахиваться от студентов подобными банальностями?

– Я не это имел в виду.

– Боже! Если дело принимает такой оборот… если вы усмотрели намеки на флирт… Нет, я вовсе не хотела…

– Кажется, вы меня с кем-то перепутали…

– Что?

– Мэрилин – так ведь ваше имя? Послушайте, Мэрилин, я сам студент. Будущий врач. А сюда пришел поговорить с профессором клинической психологии.

Мэрилин похолодела, но уже через миг ее охватила жгучая ярость.

– Что вы сказали?

– Простите. Мне правда очень неловко. Я виноват перед вами. Просто вы… вы были так расстроены, и я…

– Вы – что?

Он поежился:

– Я не рискнул перебить вас, Мэрилин.

Она рассмеялась театрально – выдохнула краткое, но громкое «ха».

– Разве я без умолку говорила? По-моему, достаточно шансов вам предоставила, чтобы себя как-то проявить. Нет, нормально вообще? Я тут распинаюсь, а вы…

– На самом деле шансов-то вы мне и не предоставили. Вы были в ударе, если уж на то пошло. – Дэвид Соренсон сунул руки в карманы и снова встретил взгляд Мэрилин. От темных его глаз так и повеяло теплом.

Мэрилин смутилась. Определенно, этот человек не имел дурного умысла.

– Если уж совсем начистоту, – продолжал Дэвид, – то я в некотором роде…

– Для индивидуума, чей такт не позволяет ему перебивать других, вы демонстрируете прискорбную неспособность заканчивать собственные фразы.

– Мне было приятно слушать вас. – Наверно, он прочел на лице Мэрилин негодование, потому и покраснел. – Я не о вашем голосе говорю, хотя он мне тоже нравится. Только не подумайте – я не какой-нибудь извращенец. Меня заворожило, как вы строите фразы. Очень музыкально выходит. Раньше я таких людей не встречал, чтобы изъяснялись – как стихи декламировали.

– Я думала, в нашем разговоре пик нелепости пройден, ан нет.

– Мне правда очень неловко. И вообще, странная на вашем факультете система оценок. Снизить балл только за выбор темы… за ее потенциальную… эротичность… – На слове «эротичность» Дэвид стал буквально пунцовым. – Если бы нас, медиков, так оценивали, мы бы все имели по анатомии не больше «В» с минусом.

Мэрилин поспешила прикрыть рот ладонью – потому что губы сами собой расплывались в улыбке. Ее потрясло, что ладонь такая горячая.

– Спасибо на добром слове. Я как раз подумала, что нашему миру не повредит пара-тройка потенциально эротичных докторов.

Он сник.

– Шучу, – спохватилась Мэрилин. – С ума сойти! Почему, ну почему вы меня не остановили? Вы сразу могли сказать «нет», как только я вам присесть предложила. Что вам стоило?

– Вообще-то подобный отказ дался бы мне очень трудно. – Дэвид потупился, но сразу же вновь сверкнул глазами на Мэрилин. – С такой красотой посидеть на ступенях – нечастый счастливый шанс.

Странным образом фраза эта, по форме – стихотворная строка, получилась у него легко и естественно, без намека на «домашнюю заготовку». Дэвид ее не продекламировал, а просто выдал. Мэрилин снова бросило в жар.

– Но сути дела это не меняет, – продолжал Дэвид. – Я вел себя как проходимец. Простите меня, Мэрилин. – Он кашлянул и добавил уже другим тоном: – Не знаете, случайно, где тут кабинет доктора Бартлетта?

– Увы, в этом лабиринте я ориентируюсь не лучше вас.