Наши лучшие дни - страница 21

– Да вот Джона сам сейчас расскажет, – произнесла Ханна.

Джона вздрогнул, поднял глаза. Ханна в кухне вполне уместна. Коричневый свитер, копна волос, которые подколоты, подхвачены кое-как; отлично вписалась. Улыбается ему. Даром что скоро в Южную Америку уедет. Насовсем.

– О чем рассказать? – не понял Джона. Взглянул на Вайолет.

– О твоих… В смысле, Ханна говорит, ты посещаешь занятия по гончарному мастерству.

– А, ну да. Там круто.

– Почему круто? В чем суть? – Ханна под столом наступила Джоне на ногу. – Недавно в школе проходила выставка «Терра Фиеста». Вот и расскажи Вайолет.

– «Терра Фиеста»? – Джона замолчал, тряхнул волосами – пряди упали на глаза. – Ну, это… Это типа ярмарки. Кто чего смастерил – приносит в школу. Можно прийти, посмотреть и купить, если захочется.

– Нет, Джона, ты объясни, по какому принципу выбирают работы для экспозиции, – не отставала Ханна.

– Голосуют.

Ханна повернулась к Вайолет:

– Вся школа участвует в голосовании. Вообразите, Вайолет, – все три тысячи восемьсот человек. Затем работы, набравшие большинство голосов, выставляются в одной из крупнейших галерей нашего города.

На самом деле в их городишке всего одна галерея, просто Ханне всегда удается незначительное подать как внушительное.

– Это потрясающе! – воскликнула Вайолет, сразу похорошев. – Это просто… Боже, да ведь это настоящий триумф! Тебе есть чем гордиться. Нет, правда.

– Одна кружка пошла за целых двадцать пять долларов, – похвастала Ханна.

Джону бросило в жар.

– Здорово, – прокомментировала Вайолет. – Чудесно. А еще остались? В смысле, я бы тоже хотела купить кружку.

Ханна смутилась. Напрасно Джона засматривал ей в лицо, искал подсказки – ему-то как себя вести?

– Да, остались. Несколько штук. Джона, мы ведь можем выбрать кружку для Вайолет? – Следующая фраза предназначалась уже непосредственно Вайолет. – Изнывать без кофеина нам не грозит. Джона снабдил нас кружками на всю оставшуюся жизнь.

Не добавила существенное уточнение: «Оставшуюся до отъезда в Эквадор». Джона очень сомневался, что кружки отправятся на новое место жительства. Ханна с Терренсом выставили свой дом на Висконсин-авеню на продажу и устроили аукцион для всех вещей, которые Ханна не удостоила характеристики «предмет абсолютной необходимости».

– Пойди, дружок, выбери для Вайолет кружку.

Втайне радуясь, что можно встать из-за стола, Джона шагнул к кухонному шкафу, где хранились его произведения. Из красной кружки пьет кофе Терренс. Ханне нравится лиловая – подарок ко Дню матери. Любую из оставшихся можно отдать Вайолет, но Джона, хоть режь, не представляет ее прихлебывающей утренний кофеек из такой вот посудины. В конце концов он выбрал темно-зеленую с трещинкой на ободке.

– Вау, – выдала Вайолет. Кружку она взяла как предмет, прибывший из зоны радиационного заражения. – Только… мне, право, неудобно. Давайте я хотя бы… Вот, сейчас…

В ее руках материализовался бумажник. Секунду спустя на столе очутились две двадцатидолларовые купюры, которые Вайолет подвинула в сторону Джоны. Он взглянул на Ханну: подскажи, что делать? Ханна смотрела на деньги с выражением тоски и отвращения. И Джона тоже на них уставился. Определенно, момент из тех, что Ханна называет «поворотными». От Джоны ждут единственно правильного решения. Сорок баксов – крупная сумма. Вайолет, судя по побрякушкам, сказочно богата. Для нее с такими деньгами расстаться – пустяк. В Ханниных глазах, конечно, не оправдание. А Джона вот взял да и сунул деньги в карман худи, еще и спасибо сказал.