Я не знал, что это за слова, но они повисли, между нами. Никто и звука не проронил, но они звенели, гудели, отголоском проходя по венам. Я чувствовал их кожей, чувствовал их в каплях дождя, видел во всполохах на небосводе.
Я шагнул к ней вплотную, пальцами приподнял подбородок и поцеловал.
У этого поцелуя был вкус дождя. Холодный, одновременно свежий и сладкий, дурманящий, как самое лучшее вино.
Юлины руки обвили мою шею, и когда я ее подхватил с земли, вынуждая обвить ногами мои бедра, с ее губ сорвался стон.
В дом мы так и не зашли. Прижав ее к шершавой стене, а в голове эхом продолжало стучать «моя».
— Ну ты как? — спросил у Юли утром, когда, разлепив глаза, мы не спешили вставать, а продолжали нежится в постели.
За ночь дождь утих и теперь ласковое робкое солнце заглядывало к нам в окно, отбрасывая на стену причудливые блики.
— Все хорошо, — она поцеловала меня в губы и улеглась поудобнее на моем плече, — полночи мне снилось то, как я бегаю по лесу и ищу козу. Она у меня то в озере тонула, то в берлогу проваливалась, то в чаще застревала.
— Я тоже занимался спасательными операциями.
Славно почувствовав, что о ней говорят, завопила Агриппина.
— Надо вставать. Все равно не даст спокойно поваляться. Будет орать, пока не придем.
— Оголодала бедная.
— Оголодаешь после такого, — я хмыкнул. Вчера рогатое чудовище так измучилось, что, едва оказавшись в хлеву, повалилось на свою полку и заснуло, не дожидаясь кормёжки, — все. Подъем.
Я бодро встал с кровати и начал одеваться, а Юля продолжала лежать, подпирая щеку рукой и бесстыдно меня рассматривая.
— Если ты будешь так смотреть, то бедная коза помрет с голоду, пока мы оторвемся друг от друга.
— Ты что! Нельзя мучить бедняжку, — девушка серьезно погрозила мне пальцем, а потом медленно провела кончиком языка по губам.
Я завис. Впился в нее взглядом и завис, не в силах пошевелиться. А потом вдруг осознал, что уже сижу на кровати и целую сладкие губы.
— Что ты со мной делаешь? — выдохнул, когда смог хоть немного отстраниться.
— Ничего, — Юлька невинно захлопала глазками, а потом рассмеялась, — иди. А то надорвется оравши.
Скрепя сердце заставил себя выйти на кухню и принялся готовить козе комбикорм. Спустя пару минут рядом со мной появилась Юля с внезапным предложением:
— Давай я ее подою
— Думаешь, после вчерашнего спасения, она прониклась к тебе благодарностью и будет смиренно стоять, пока ты ее титьки мнешь
— Сомневаюсь, — голубые глаза весело сверкали, — но я все-таки хочу попробовать еще раз. Вдруг получится? Тогда смогу всем гордо говорить, что я дипломированная доярка, с опытом работы.
— Дурында, — сгреб ее в охапку и звонко поцеловал в макушку.
Негодующий вопль с улицы снова напомнил о том, что надо бы поторопиться.
Юля взяла кастрюльки и бодро пошагала в сторону хлева.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
