Учитель молча шагнул навстречу. Выбор был за ней, он же был готов принять любой из двух.
– Я боюсь идти дальше…
Учитель кивнул.
– И все же, я хочу идти с вами …с тобой. Можно?
Учитель кивнул. И Мариам ушла собираться. Так и не сказав ни слова, Учитель вернулся к ученикам.
Закончив обед, странники собрались в путь. Не было лишь Иуды. Учитель приказал подождать его. Посидели еще немного, и, когда терпение учеников истощилось, в комнату влетел запыхавшийся Иуда.
– Обошел чуть ли не весь город! – почти радостно объявил он. – Куда не обращался, нигде не дали ни одной монетки или куска хлеба для божьего дела. Ну и город!… Торговый город!
…Вечерело. Солнце прощально зависло над столицей. В багрово-алых лучах величественно темнела громада Храма. Недоступная, холодная, высокомерная твердыня книжников.
– Мы так и не побывали в Храме, – вздохнул Хоам.
Учитель обернулся к нему.
– Мы еще будем там. Но не под слова проклятий туда войдем, а под крики радости и приветствий. Иначе что нам там делать?
Отступление третье
Прыжок первый: Граник
«Огромная походная колонна, размеренно маршируя под звуки пронзительных сирингов, втягивалась вглубь Малой Азии. Невысокие коричневые горы и синее небо оттеняли пестрое великолепие разодетого войска. Красные, белые, желтые, серые цвета плащей, попон, доспехов сливались в одну пеструю ленту, и она, извиваясь, ползла меж холмов, ослепляемая и обжигаемая не по-весеннему жарким солнцем. Но солдаты уже давно привыкли к жаре, поту и пыли. Доспехи не тяготили плечи и свисающие мечи не клонили набок. Колонны почти не растягивались, обозы не отставали, воины не глядели с тоской на обочину с мечтой об отдыхе, руки не тянулись поминутно к флягам с водой. Они знали сколько в состоянии пройти, когда и впрямь станет необходим привал (и к этому моменту такой приказ будет), когда можно испить воды, без риска потерять силы. Это знание давало общую волю и цель, и потому колонны маршировали спокойно, размеренно и неотвратимо.
Александр ехал с гоплитами. Хотя они сдавали в обоз часть своего вооружения: длинные копья – сариссы – и огромные щиты, закрывавшие в бою тело почти полностью, но все же им, облаченным в доспехи, приходилось труднее остальных – конницы и легкой пехоты. Александр с непокрытой головой, в красно-пурпурном плаще, гарцуя на любимом Буцефале, шутками и разговорами вдохновлял воинов. Сегодня он хотел сделать чуть больший переход, чем обычно, и переправиться через реку Граник до темноты.
Александр спешил. Слишком медленно шла армия и слишком быстро бежали дни. Уже трое суток прошло с начала переправы Геллиспонта, а они лишь слегка углубились во владения Дария. «Скорей, скорей!» – стучало в сердце. Но ускорить ход такой махины, не смогли бы даже боги. Сколько времени еще понадобится, пока войско, не вырвавшись из гористых лабиринтов Фригии, выйдет к благодатным городам Ионии – Милету, Эфесу, Галикарнасу? И там уже наверняка придется встретиться с врагом.
Александра беспокоила размеренность и дремотность марша. Со временем это утомляет, притупляет чувства, выматывает однообразием. Бой куда лучше! Он возбуждает больше неразбавленного вина. Заставляет подтянуться, учит целеустремленности. Но сражений пока не было и не предвиделось. Благодаря огромности своих земель, персы могли осторожничать, неспешно сбирая силы и тщательно готовясь к схватке. Александру уже донесли, что находящийся на службе у врага грек с Родоса Мемнон предложил военачальникам Дария тактику затягивания сражений, выжигая перед неприятелем посевы, селения, угоняя скот. Тогда голодное и вымотанное войско станет легкой добычей. Этого плана Александр боялся теперь больше всего.
