— А теперь раздевайтесь оба и залезайте в салон. Я печку на максимум сделаю.— Зачем раздеваться?.. — начал было Уиллим.
Но девушка только притопнула в нетерпении:
— Не очевидно? Затем, что нечего мне сиденья пачкать.
Выудив из кармана на двери грязные перчатки, она забрала у Уилла трос, а после ловко, явно занимаясь этим не в первый раз, закрепила его на собственной машине. Потом, вернув перчатки на обжитое ими место, села за руль и прикрикнула:
— Ну чего встали? Яйца себе отморозить решили?
Трент этого совершенно точно не хотел. Яйца ему и так достались некондиционные, но они, по крайней мере, были, и лишаться их совсем он никак не хотел. Торопливо разувшись, Трент искренне возрадовался тому, что на нем пальто, а не куртка. Хоть жопой светить не придется. Стянув липнувшие к ногам джинсы, он исключительно резво заскочил на высокое сиденье и нагнулся, чтобы обхватить ладонями заледеневшие пальцы ног. Обернуться, что ли. В волчьей шкуре-то теплее будет... Но тогда не поговоришь...
— Возьми с заднего сиденья плед. Закутай ноги.
Трент спорить не стал и через секунду уже принялся обматывать колючей тканью практически потерявшие чувствительность конечности, попутно наблюдая за тем, как девушка устанавливает температуру воздуха в салоне, выкручивая регулятор на максимум.
Уиллим все еще мялся. Этому кобелине явно не хотелось сверкать голыми ляжками перед молодой красоткой-волчицей. Причем красоткой, которая, как прекрасно знал Трент, была для друга олицетворенной сексуальной фантазией. Именно этот типаж — уверенная в себе кареглазая блондинка, холодноватая до легкого высокомерия — торкал Уиллима МакГрегора всегда сильнее всего. Но выбора совершенно точно не было. Трент с известным злорадством проследил за тем, как Уилл скинул ботинки, стащил с себя костюмные брюки и рубашку, на мгновение оставшись посреди заснеженного леса в одних боксерах, а после забрался в салон. Трент ожидал, что друг все же примет волчью ипостась, но тот тоже предпочел теплу способность к связной речи. Так что Уиллим просто натянул на себя свою канареечную куртку, тоже валявшуюся на заднем сиденье, дорогим пиджаком, недолго думая, закутал стопы.
Вновь выбравшаяся из машины волчица подобрала с дороги мокрую и грязную одежду своих случайных пассажиров и закинула ее в кузов пикапа, а после села за руль и как-то очень ловко, взревывая мощным мотором, вытянула купленную Уиллимом развалюху из западни, одновременно сдвинув ее на обочину. Теперь стало отчетливо видно, что ощущения по поводу полученных ей повреждений были верными — одного колеса у машины просто не было. Отвязав трос и тоже зашвырнув его в кузов, девушка вновь устроилась на водительском сиденье, а после, не оборачиваясь, спросила:
— Куда вас? В гостиницу?
— Ага, — кивнул Трент. — Спасибо тебе огроменное.
— Ничего, мне все равно в город надо.
Уилл, сидевший на заднем сиденье в трусах и канареечной куртке на голое тело, по-прежнему молчал и только сверлил взглядом затылок девушки.
Пикап — ну совсем ведь не женская машина! — вновь взревел мотором, легко преодолел ямищу, в которой бесславно погиб прадедушкин рыдван, и покатил в сторону той дороги, по которой Уиллим и завез Трента в эти говны.Однако притормозил, когда ему навстречу попался такой же здоровенный и грязный джип, который мигнул приветственно фарами.
— Чего тебе все на месте-то не сидится? — из встречной машины весело улыбалась та самая высоченная волчица, которая и устроила Уиллиму шедевральное падение — его супруга Айли МакГрегор.
