А ведь газеты упоминали другое имя фаворитки. Она уже сменилась? Или этих девушек нельзя назвать фаворитками… Так, мимолетные увлечения. Стало не по себе. Не явиться к королеве – значит, выказать неуважение. Эрна Фейдель сильно рискует.
Ее величество уже свернула в длинный коридор с большими окнами, и через три-четыре минуты мы оказались в столовой, такой же заполненной осенним светом, как и весь дворец. На столе стояли приборы – на девятерых. Получается, эрна Фейдель должна была присутствовать за завтраком. Амалия заняла место во главе стола и кивнула нам, разрешая присесть. Большая честь – сидеть при королеве.
Тут же появилась прислуга. Нам подали закуски – крохотные бутерброды, паштет, запеченные яйца. Много есть в подобном обществе было неприлично, да и мне кусок в горло не лез, поэтому я лишь попробовала каждое блюдо.
- Как долго вы добирались из родных земель в столицу, эрна Кристина? – спросила меня королева.
- Неделю, - ответила я. – Путь неблизкий, и, если честно, никогда не думала, что побываю в столице, ваше величество.
- Почему же? – уточнила Амалия.
- Пока матушка была жива, еще была надежда. А когда ее не стало, я себя посвятила братьям. Да и благосостояние нашей семьи уменьшилось, стало не до мечтаний о столице.
- Я говорила Оливии, что этим все и закончится, - вздохнула ее величество. – Простите, Кристина, но ваш отец никогда не отличался здравомыслием. Однако любовь заставляет нас видеть лучшее в человеке и не замечать огрех.
- Увы, это так, - согласилась я. Мой отец действительно не отличался надежностью, и теперь я понимаю, что семья держалась на маме.
Королева хотела было сказать что-то еще, когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошел молодой мужчина. Его я тоже узнала, поспешно поднялась следом за дамами, но не могла заставить себя не смотреть – пусть украдкой, потому что его величество притягивал взгляд. На его фоне королева казалась старше, а он был по-странному красив. Таким бывает произведение искусства, когда что-то видно глазу, а что-то остается на заднем плане. Я успела разглядеть, что глаза у него не столько карие с золотом, как на карточке. Скорее, каре-зеленые. Король был одет в бирюзовую рубашку, серый жилет и узкие черные брюки. По его костюму змеилась серебряная вышивка. Серьга в ухе, перстень с черным камнем – скорее всего, опалом. Или нет?
- Ваше величество, - раздался звучный голос, и я поспешно опустила глаза в пол, потому что уже откровенно глазела на короля.
- Дорогой супруг. – Интонация королевы, еще недавно теплая, вдруг стала ледяной и неприятной. – Неужели вы почтили нас своим присутствием? В такую рань?
- Захотелось позавтракать с вами, и я не смог отказать себе в таком удовольствии, - с легкой насмешкой ответил король. – Присаживайтесь, дамы. Или вы собираетесь есть стоя? Прошу прощения, и герцог Даренвиль. Я не заметил вас, эрнан. Видимо, потому, что вы в нашем дворце в последнее время не показываетесь.
Я чувствовала, как легкий шок уступает место глубокому удивлению. Его величество разговаривал так, как, в моем понимании, не говорят короли. Я присела, подняла на него взгляд. Даже находясь в четырех шагах, нельзя было не почувствовать его силу. И сейчас сложно было сказать, речь о магии либо о личной энергетике, которая заставляет подчиняться, прислушиваться. А король сам отодвинул свободный стул, предназначавшийся его фаворитке, и сел, закинув ногу на ногу. Между ним и королевой теперь сидела эрна Тамила. Женщина покраснела и едва заметно отодвинулась от его величества.
