Он быстро поднялся, отряхнул с берета пыль. Затем посмотрел вокруг, увидел Соню Мечтаеву и крикнул ей:
– Лови!
Соня поймала берет одной рукой – другой она держала пластиковый стакан.
– Алле-оп! – сказала она, и все засмеялись.
Гена наблюдал за Артемом, тот как в сказке превращался в быка. Странно, что другие этого не замечали. Драка скисла, Тенев и Подкорытов спрятались от дождя под навесом и вроде как даже помирились. Праздник продолжался. Гена взял шампур и стянул со стола красную скатерть. Он еще раз посмотрел на Соню, вытер рукавом лицо и побежал на Артема. В левой руке Гена держал шампур, в правой – красную скатерть. Мокрая она выглядела почти как мулета.
Артем Тенев рассказывал анекдот. «Смотри на дебила!», – заржал Мелик, и все повернулись в сторону бегущего Геннадия. Но было поздно. Артем, почуяв опасность, успел схватить камень:
– Гена, ты чего?
Гена швырнул скатерть ему в лицо. А потом, не задумываясь, всадил шампур в Артема живот. Тенев посмотрел на Гену, потом на шампур в животе и рухнул на землю.
– Гондила, я тебя ушатаю! – застонал Артем.
На Гену налетели другие мужики – Денис, Мелик, Борис, Егор. Его втаптывали в грязь, били ногами по голове и ребрам. Таксист с Соней, прихватив бутылку, быстро уходили в лес. «Округлостью линий она напоминала корпус гоночной яхты, и шерстяной джемпер не скрывал ни малейшего изгиба», – пронеслось в голове у Геннадия.
– Тёма! Тёма! – кричала Лиза.
Гена сплюнул кусок зуба и кровь. Отбиваться и защищаться уже не было сил. Тогда он приподнял голову и сказал:
– Maté al Toro.
Бум! И сразу потемнело в глазах.
Дорога была неровная. В лицо хлестал дождь. Гена сидел в люльке-коляске. Он смотрел в спину Иссы Айдарова – когда он приехал, кто его вызвал? Младший сержант жал, не сбавляя скорости на поворотах. В плащ-палатке он почти сливался с темнотой. В ночи блестели одни уши. В ногах у Гены валялся чулок с луковицами чеснока. На нем была кровь. «Моя или чужая?», – подумал Гена и тут же удивился своей глупости.
– Ну, рассказывай! Или даже так, объясни мне, тупому менту, с чего ты набросился на него с шампуром? – Айдаров даже не повернулся.
– Сплошная показуха и имитация, – ответил Гена.
– Что? – переспросил Исса.
– Показуха и имитация! Плохие играют в хороших. Хорошие – в плохих. Взрослые косят под подростков. Подростки – под взрослых. Иногда так стыдно за людей, что хочется встать на ходули и пройти над этими никчемными существами куда-нибудь за горизонт.
– Ну и ушел бы молча на ходулях за горизонт! Чуть человека не убил! На зоне будешь рефлексировать, Геннадий!
– Я думал, он – бык.
– Бык? Попробую все замять. Поговорю с Артемом, он выпендриваться не будет – подумаешь, пара царапин. А ты, ебаск, пока сиди дома и никуда не выходи. Понял меня?
На детской площадке – лужи, грязь. На ветках висят варежки разных цветов и размеров. Дерево потерянных перчаток. Над турниками летает одинокий полиэтиленовый пакет. В деревянном домике с кривыми треугольными окнами прячется от дождя Геннадий. Он еле поместился в этот домик и сейчас сидит там внутри, согнувшись в три погибели, – кажется, именно так и говорят в подобных случаях.
– Не получилось, – он вытирает рукавом пиджака сопливый нос и вдруг резко бьет кулаком об асфальт.
– Не получилось, твою мать!
Мимо площадки проходит старушка в синем насквозь промокшим плаще. Она с любопытством смотрит на Гену.
