Если когда-нибудь увидит свет мой дневник, это будет хронологическая история моих моральных ошибок. Это – про мучительное искоренение старой лжи. Это о поиске той правды, что дарует человеку возможность во благополучие жить. Просто жить. Как мало мы так долго искали.
Глава 3
Среди волков
Пожалуй, с удовольствием пишу только дневник. Тщеславия литературного во мне не было и нет. Всматриваясь в дальнейшую свою судьбу, думаю так: я напишу один-единственный автобиографический материал и этим вполне удовлетворюсь. Зачем мне большего, я и так богат: я люблю реальную жизнь, люблю новых людей, люблю лес и реку, солнце и свою семью – у меня есть так много всего – к чему мне еще писательство? Если я и напишу когда-нибудь свой манускрипт, то только потому, что на прошлом я хотел бы наконец поставить жирную точку. Я ищу свободы от груза прошлого. Я ищу легкости, что позволит мне обратно радоваться жизни, людям и летнему зною. Так просто устроены мотивы моих творческих замыслов. В них нет ни корысти, ни поиска славы: от прошлого какая выгода? Да и поиск выгоды всегда был крайне чужд для меня. Я – в мать. Она жила в радость. Отец мой пытался найти выгоду в накопительстве – и все потерял. Он жил ошибаясь и заблуждаясь (в главном). Настоящие ценности он, пожалуй, не знал. Идеалы его порушены. Сбережения, накопленные честным трудом, превратились в песок – они не принесли никому настоящей пользы и радости. Он шел по пути потерь. Теперь все это стало явью, стало наглядным. А на его перекошенном болезнью лице так и не желает поселиться покой. Он и не искал покой. Мне даже кажется, что он и сам не знал, что искал. В последние годы он боролся с грядущей жизнью, боролся до конца – а зачем? Ему всегда недоставало благоразумия. Он был типичнейшим коммунистом – слепым и фанатичным, выполняющим до последнего вздоха партийный «приказ». Жизнь посмеялась над «приказом», над самой Партией и над фанатизмом моего родителя…
К отцу я относился всегда с претензией: он не научил меня жить естественно. Мое творчество появилось из ущербности моего воспитания: во мне жил привитый воспитанием отца конфликт. Отец учил меня жить по честному. Но честность эта носила примитивный характер. Эта была какая-то инфантильная честность, ее конечной целью была несбыточная мечта-утопия. А значит и сам принцип той «честности» носил ущербный характер. И эта «честность» оказалась бесплодной. Ибо ценно только то, что полезно.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
