Она так радовалась, когда я лично отнес ей приглашение на вечер! Как ребенок! И я радовался, глядя в ее счастливые серые глаза. Думал, что, возможно, она найдет себе жениха среди моих товарищей.
Кто же знал, что ее безумная идея — это я?
Она буквально изменилась в лице, когда в середине вечера я по-хозяйски притянул к себе Женею, обняв ее. Взгляд скользнул по Ариадне случайно, но я замер на секунду. Могут ли серые глаза метать искры? У нее это как-то получалось. Это была чистой воды ненависть. И направилась она на мою будущую невесту. Захотелось спрятаться от этого взгляда.
Я извинился перед Женеей, оставив ее болтать с одним из моих друзей, и вышел на балкон. Да, наверное, это была трусость с моей стороны.
— И когда вы собирались мне сказать о ней? — раздался сзади разгневанный голос.
Я медленно повернулся с расширенными от удивления глазами.
— Что, простите?..
Даже не сразу сообразил, как ответить на такую наглость и бестактность.
— Кто она вам? — Ариадна продолжала наступать на меня. Еле сдержался, чтобы не попятиться.
— Госпожа Хайнек, при всем уважении, я не думаю, что вас касается моя личная жизнь.
— Вот как? — девушка сощурилась так, что стала некрасивой.
— Именно.
— Но я думала, что… — здесь она осеклась, подбирая слова.
— Что я за вами ухаживаю? — подсказал ей, тоже начиная злиться.
— Выказываете знаки расположения, — она как будто выплюнула в меня эти слова.
— Вы ошиблись, Ариадна, — жестко пресек дальнейшее обсуждение этой темы.
— Думаете, меня устроит внимание барона или, прости господи, виконта? — она буравила меня взглядом.
— Что же вас устроит? — ледяным тоном осведомился я, уже зная ответ.
— Вы. Ваше внимание. Титул герцогини.
— Что ж, вы этого никогда не получите, — пожал я плечами.
— Вы еще пожалеете! — бросила Ариадна в меня эти слова, и, круто развернувшись, покинула балкон.
А я уже жалел. Возможно, в глубине души жалел, что между нами ничего не может быть, потому что мы из разных миров. И вообще слишком разные. Да, она нравилась мне. Но я не был влюблен. И это ничего не значило. Я засунул свою симпатию глубоко внутрь, закрыл на замок и выкинул ключ от него.
И когда Ариадна весь оставшийся вечер буквально вешалась на окрыленного таким вниманием Париния, на моем лице не дрогнул ни один мускул. И когда они танцевали, прижимаясь друг к другу теснее, чем то позволяют приличия, — я оставался спокоен. И даже тогда, когда друг взял Ариадну и повел в свою комнату, в которой он остановился у меня, я не сказал ни слова. К тому времени остальные гости уже разъехались, и никто не видел, как низко пала Ариадна Хайнек. А Селестию еще до нашей ссоры с ее сестрой увез провожать домой ее виконт.
Но как бы я ни пытался внушить себе, что меня абсолютно не трогает вся эта ситуация, ночью я так и не сомкнул глаз. А на рассвете требовательно постучал в комнату друга. Он не ответил, тогда я подергал за ручку. Мне ответила тишина.
Тогда я кинул в дверь силовую волну, и замок сломался. Я ворвался внутрь.
На большой кровати сидела Арианда с растрепанными волосами, испуганно прижимая к груди покрывало. Париний сонно моргал, не понимая, что происходит.
Почему-то стало так противно от этой сцены, что я отвернулся от бесстыжей парочки.
— Убирайтесь, — с ледяным спокойствием сказал я. — Оба. Убирайтесь отсюда немедленно.
Я больше не мог находиться рядом с ними ни секунды. По отношению к Ариадне я больше не чувствовал ничего, кроме брезгливости. Возможно, та нежная симпатия могла бы со временем вырасти во что-то большее. Но ей не дали взойти и укрепиться обстоятельства.
