— Можно к тебе? — спрашивает, уперев колено в край кровати.
— Ты пришла за постой расплатиться? Или за то, что я позвоню по твоим малым? — сощуриваюсь, наслаждаясь видом ее потрясающе грациозной фигурки. — Не надо платить натурой. Ничего не надо. Расслабься и иди спать.
— Я просто хочу, — пожимает плечами, продолжая подбираться ко мне мелкими перебежками.
Плавно подползает ко мне, прокатывается кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, совсем близко от напряженного члена.
— Такая храбрая, да? — ухмыляюсь я, а сам еле держусь, чтобы не прижать ее пальчики к набухающему паху. — Пришла к взрослому, плохо знакомому мужику и предлагаешь себя.
— Ты красивый, — облизывает пересохшие губы. — От тебя хорошо пахнет. Ты лучше, чем кто-то из пьяных мамкиных собутыльников. Прошу тебя, Арс, не гони меня.
— Иди сюда, — хрипло зову я, решив, что заигрался в рыцаря.
Лали послушно ложится на спину, рядом со мной, вытянув руки вдоль тела. Ведет себя так, словно с мужиком легла в первый раз. Я склоняюсь над ней и касаюсь кончиком пальца чувственных губ. Давлю, вынуждая открыть рот. Лали обволакивает палец губами, берет в рот на две фаланги и эротично посасывает, отчего все ниже пояса каменеет. Медленно вытягиваю его из нежного плена, а потом обвожу мокрым пальцем вставшие соски. Дую на них — Лали тихо стонет.
Подсовываю пальцы под резинку трусиков, стаскиваю их и отбрасываю в сторону. Широко развожу ей ножки и устраиваюсь между ними. Раздвигаю корпусом бедра, а она скрещивает ножки у меня на поясе. Укладываю ладонь на живот и лобок и впиваюсь поцелуем в приоткрытый ротик.
Посасываю кончик ее прыткого языка и пальцами чуть прищипываю соски. Стонет мне в рот, и вся извивается, возбуждая меня еще сильнее. Вероятно, коммунальщики врубили отопление, и в квартире адово жарко. Ее тело блестит от пота, а во взгляде лихорадка.
Наконец отрываюсь от желанного ротика и тянусь за «резинкой», которых полно в стеклянной полусфере на прикроватном столике.
— Хочешь сама или мне? — уточняю, собирается ли леди и дальше проявлять инициативу.
— Я не знаю как, — тихо мямлит Лали. — Ты у меня первый.
— Не надо, Лали, не ври. Мне не важно, был ли у тебя кто до меня, — шепчу я и прикусываю девчонке мочку уха.
В награду за старания получаю эротичный стон. Ну не может целка быть такой отзывчивой.
Честно говоря, ночь с девственницей — это не моя эротическая фантазия, и уж тем более я не фетиширую по дефлорации. Скорее, наоборот: пыхтеть на девчонке, с трудом пробиваясь внутрь и терпя ее пищание отнюдь не от удовольствия — не мое. Причинять боль мне нравилось только на ринге.
— Не вру, правда, — выдыхает она, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Там такая искренность, что я начинаю нехило так сомневаться.
Зависаю над дрожащим телом, понимая, что всю охоту сбил неслабый когнитивный диссонанс: ну как девственница может решить отправиться на панель? Для такого надо быть совсем отбитой на голову.
Лали смотрит на меня с беспокойством, от которого глаза стали темными и кукольными. Так, надо что-то делать. Нужно и девочку не обидеть, и окольными путями выяснить, чистый мой цветочек или решил таким наивным способом набить себе цену. Такие тупые ситуации бывают только в бессмысленных бабских романах, которые пачками гуляют по сети.
— Тсс, — шепчу ей на ушко и соскальзываю ниже.
Поочередно ласкаю кончиком языка покрасневшие, вставшие соски и тру пальцем набухший клитор. Возбуждаю малышку, чтобы выделилось побольше смазки и она раскрылась. Лали ерзает подо мной, стонет, стискивает пальчиками простыню. Девочка робкая в постели, но это только пока.
