– А здесь? – Алина взяла его другую руку, подводя к своему виску, где пульсировала жилка.
– Здесь… – он вдохнул запах её шампуня (миндаль и что-то горькое), – здесь живёт твоя мысль о побеге.
Она засмеялась, и вибрация прошла по его пальцам прямым током. Внезапно схватив гитару, Алина заиграла «Туман» Яна Френкеля, специально фальшивя на высоких нотах. Сергей подпевал, чувствуя, как её плечо прижимается к его руке в такт музыке.
К вечеру на снимке не осталось белых пятен. Зелёные зоны захватили пространство: её ладонь на его затылке во время смеха, его мизинец, запутавшийся в её култышке, когда они вместе листали альбом.
– Знаешь, что напоминают эти отметки? – Алина светила фонариком под синим рентгеном, где их руки на плёнке слились в причудливый узор.
– Карту звёздного неба, – он прикрыл глаза, всё ещё чувствуя на губах вкус её солёной кожи от случайно задетой слезинки.
– Нет. – Она выключила свет, и в темноте их дыхание сплелось в единый ритм. – Это инструкция по сборке нас самих.
На следующее утро в кофейном автомате Сергея ждал стаканчик с надписью «Латте с корицей» и смятая бумажка: «Сегодняшний совет: Прикосновения имеют обратную силу. – А.»
Он нашёл её в кабинете ЛФК, где она, краснея, пыталась повторить его упражнения на растяжку. Когда их пальцы сплелись в замок для поддержки, физиотерапевт покачала головой:
– Вы тут вдвоём как сиамские близнецы на качелях.
– Зато не упадём, – Алина ухмыльнулась, чувствуя, как его большой палец рисует круги на её внутренней стороне запястья – новую зелёную территорию.
А вечером, когда дождь застучал в окна сильнее, они обнаружили, что дрожь в руках – отличный массажёр для онемевших плеч.
**Глава четвертая: Обратная сторона кадра**
Стена в библиотеке постепенно превращалась в карту их вселенной. Фотографии Алины теперь соседствовали с рентгеновскими снимками Сергея, скрепленные канцелярскими кнопками, будто созвездия, соединенные невидимыми нитями. На одном снимке – трещина в потолке, снятая так, что напоминала реку на карте. На другом – его колено, увеличенное до абстракции, где шрамы становились горными хребтами.
Алина щелкала затвором, ловя, как Сергей пытается дотянуться до верхней полки с книгами. Его рука замерла в воздухе, пальцы согнутые, как когти хищной птицы.
– Не помогай, – процедил он сквозь зубы, когда она сделала шаг вперед. Пот выступил на висках, превращаясь в блики на фотопленке.
– Я и не собиралась, – она присела на корточки, переводя объектив на его ноги. Кроссовки, упертые в подставку коляски, дрожали от напряжения. – Просто… интересно, сколько времени ты готов потратить на сборник сонетов.
Книга рухнула вниз, задев плечо Алины. Она вскрикнула, и Сергей резко развернул коляску, колесо заскрежетало по полу.
– Черт, я… – он протянул руку, но она уже вскочила, прижимая к груди фотоаппарат.
– Ничего, – она улыбнулась слишком быстро, потирая ушиб. – Зато поймала момент, когда ты выглядел как разъяренный ангел.
Он сжал подлокотники, пока суставы не побелели. Внезапно схватил книгу и швырнул ее в стену. Удар эхом разнесся по коридору.
– Сергей… – Алина сделала шаг назад, наступив на рассыпавшиеся кнопки.
– Не надо этого! – его голос сорвался, как перегруженный лифт. – Не надо притворяться, что это нормально! Что я могу… – он ударил кулаком по бедру, и звук глухого мяса заставил ее содрогнуться.
Она медленно опустилась на пол, обхватив колени. Фотоаппарат лег между ними, как белый флаг.
