Но что это был за подарок? Что он означал?
Кот сел рядом со своим подношением и посмотрел на Иону. Его зеленые глаза в полумраке горели потусторонним светом. Во взгляде не было ни гордости, ни ожидания похвалы. Была лишь констатация факта. Вот. Возьми. Это тебе.
Мышь – маленькая, живая, теплая вещь, ставшая холодной и мертвой.
Страница – абстрактная, опасная идея, которая отказалась умирать и оказалась теплее и живее всего вокруг.
Иона вдруг понял. Это не было два разных странных события. Это было одно послание, сказанное на двух языках. Музыка из стен была плачем по утраченному, по тому, что умерло и не может вернуться. А мертвая мышь была напоминанием о том, что живет. О хищной, жестокой, непреложной реальности, которая существует вне всяких текстов и теорий. О природе.
Мир давал ему подсказки. Он подсовывал ему символы, такие же древние, как сама культура. Искусство и Смерть. Мелодия и Жертва.
Зара говорил, что он, Иона, – Архитектор. Но он ошибся. Он был не архитектором. Он был переводчиком. Он сидел между миром идей и миром вещей, и оба они требовали от него ответа.
Иона протянул руку и осторожно убрал мышь со страницы. Он почувствовал, как ее маленькое тело остывает в его ладони. Затем он взял страницу. Бумага казалась почти теплой.
Он сидел в тишине, держа в одной руке смерть, а в другой – бессмертную, опасную идею.
И где-то в глубине его сознания, как эхо призрачной мелодии, начала складываться первая строчка ответа.
После ночи, наполненной призрачной музыкой и зловещими подношениями, Иона понял, что не может действовать в одиночку. Его мир стал слишком странным, слишком зыбким. Ему нужен был якорь, кто-то, кто стоит на твердой почве, даже если эта почва – горы старых книг. Он снова пошел к Магде.
Он застал ее за странным занятием. Она сидела за своим столом и с помощью тонкого скальпеля и специального клея реставрировала старую, разорванную книгу. Ее движения были точными, сосредоточенными, как у хирурга, оперирующего хрупкое сердце.
«Снова здесь? – спросила она, не отрываясь от работы. – Не можешь спать? Это хорошо. Сон – это для тех, у кого нет вопросов».
«Вопросов у меня больше, чем ответов, – ответил Иона, опускаясь на стул напротив. – И мир, кажется, подкидывает мне их в виде музыкальных ребусов и мертвых грызунов».
Он рассказал ей о ночных событиях. О музыке из стен. О коте и его зловещем подарке. Магда слушала молча, не выказывая удивления. Когда он закончил, она аккуратно отложила свой инструмент.
«Коты всегда были проводниками между мирами, – сказала она просто. – А музыка – это язык, на котором миры разговаривают. Ты жаловался, что город говорит с тобой. Может, тебе стоит начать его слушать, а не анализировать?»
Она встала и посмотрела на него так, словно принимала какое-то важное решение.
«Знаешь, ты не единственный, с кем говорит этот город. Он говорит со многими. Только большинство разучились его слышать, – сказала она. – Идем. Я хочу тебе кое-что показать. Мой настоящий архив».
Она повела его не в потайную комнату за занавеской, а к неприметному участку стеллажей в самом дальнем углу магазина. Она нажала на корешок одной из книг, и вся секция со скрипом отодвинулась в сторону, открывая узкий проход, ведущий вниз, в подвал.
