Лохматая голова выглядывает из кухни, заверяет оптимистично:
– Но несильно.
Кажется, глаз нервно начинает дёргаться и у меня. Хотя вру: дёргаться он начинает, когда раздаётся топот ног, буханье, ойканье и явление народу.
К сожалению, не Христа – Яны.
Монстр номер два в халате.
Медицинском.
Рукава волочатся по полу, и попытка их подтянуть бесполезна. Белоснежные полы шлейфом тянутся следом. На груди гордо и явно тяжело болтается фонендоскоп, а на голову водружен колпак.
Прям между двумя кривыми хвостами, один из которых сполз куда-то к уху, водружен.
– Кирилл, я готова на работу! – оповещает гордо Яна и рукавом, в котором не видно руку, поправляет съезжающий колпак.
***
Должность няни официально моя.
Должность девушки Лаврова с лёгкой руки и языка Аллы Ильиничны тоже.
Лучше б ей Красавчик таблетки сублингвально посоветовал, дабы сплетни разносить было не так удобно.
– А ты правда с Кириллом встречаешься? – не прекращая вертеться, пока я пытаюсь расчесать и заплести, с любопытством тянет Яна.
– Нет, – зубами, не хуже ее дяди, скриплю уже я.
И отвечаю на данный вопрос уже в седьмой раз.
Первые шесть были от соседей, которым срочно понадобились соль, яйца, спички и – апогей оригинальности – фритюрница. Каюсь, я необразованная личность, которая с трудом представляет, что это такое и как выглядит. Думаю, по моим остекленевшем глазам соседка – Маша, с четвертого – это поняла, вздохнула и окинула сочувствующим взглядом, аки безнадежную.
– Но ты согласилась с нами сидеть, – Яна напоминает умно.
Разворачивается, спрашивает, требовательно заглядывая мне в глаза и давя ладошками на колени:
– Почему?
Хороший вопрос, суслик.
Вот только, извини, ответа ты не дождешься, свои причины я оставлю при себе.
– По капусте, – я усмехаюсь и дергаю её за косичку, – чтобы скучно не жилось.
Ян, обиженный, ибо в саморазбившийся аквариум Кирилл Александрович почему-то не поверил, скептически хмыкает:
– Тебе или нам?
– Вам, я думаю, и так нескучно… – я бормочу себе под нос, но монстры слышат и довольно переглядываются.
На секунду, а после Яна капризно топает ногой и объявляет:
– Нам скучно!
– Мы хотим гулять!
– И мороженого...
***
– Даша…
Я открываю глаза от того, что меня осторожно трясут за плечо, вижу рядом с собой Кирилла Александровича.
Он сидит на подлокотнике дивана, рассматривает меня с беспокойством.
– Добрый… – я зеваю.
Моргаю растерянно, потому что в гостиной уже полумрак, что разбавляется только светом беззвучно работающего телевизора.
Который сейчас час?
– Вечер, – Кирилл Александрович подсказывает сам, усмехается устало, – почти даже ночь, Дарья Владимировна.
– А, – я сажусь и ёжусь.
После сна, как всегда, морозит.
И затёкшую руку из-под головы Яны я вынимаю аккуратно: суслики сопят рядом, по обе стороны от меня. Мы, ожидая дядю, смотрели про Кешу. Не знать блудного попугая – кощунство, я обязана была просветить монстров.
Вот только мультик закончился, а мы незаметно уснули: день у нас получился насыщенным.
Слишком насыщенным.
И, словно думая о том же, Кирилл Александрович интересуется пусть и тихо, но с откровенной издёвкой:
– Как зоопарк?
– Отлично, – сопеть начинают не только суслики, и на него я смотрю исподлобья.
Вот обязательно спросить, да?!
Что, сложно промолчать?!
Лучше б спросил, как его соседки, я ведь теперь всех, незамужних, знаю!
– Каких животных посмотрели? – этот вопрос звучит не менее ехидно.
