Очарование Мисс Элизы - страница 25

Дворецкий открыл дверь и я услышала вопрос о том, где хозяйка дома.

Миссис Торнтон вздрогнула и подняла голову. Я замерла, не смея дышать, сердце остановилось, а потом забилось с такой силой, что больно отдалось в висках. Взгляд устремился к распахнувшейся двери гостиной.

Перед нами стоял капитан Эдмунд Хардфорд.

Дверь отворилась, и капитан Эдмунд Хардфорд вошёл. Он был жив и, к счастью, невредим. На нём всё тот же строгий тёмный сюртук, в руке держал шляпу. Лицо его выглядело усталым, но не измождённым, без следов борьбы или страданий. В глазах читалась скорее досада, чем гнев.

Он оглядел комнату, его взгляд скользнул по мне, сидящей в кресле и боящейся даже сдвинуться с места, и по миссис Торнтон, которая вскочила с места, едва сдерживая радостное волнение.

— Капитан! — воскликнула она, делая шаг навстречу, её руки нервно сжимали край строгого платья. — Слава Богу! Мы так… то есть, я так беспокоилась! Рада видеть вас невредимым! Очень рада!

— Благодарю вас, миссис Торнтон, — ответил он, слегка наклонив голову. Его голос звучал ровно, чуть устало. — Всё в порядке.

Его спокойствие было таким несоответствующим моему внутреннему состоянию, что я лишь сильнее вжалась в спинку кресла. Множество вопросов рвалось наружу: Жив! Но как? Что произошло? Приехал ли Уитмор? Не ранен ли кто-нибудь? Но язык не повиновался, слова застревали где-то глубоко внутри. Я могла лишь смотреть на него широко раскрытыми глазами, наполненными немым страхом и надеждой.

Миссис Торнтон бросила на меня быстрый, понимающий взгляд, потом снова посмотрела на капитана. Она нарушила бы все правила приличия, оставив нас наедине, но в её глазах читалось ясное понимание — нам нужно поговорить… Несколько секунд в ней велась внутренняя борьба, но, в итоге, она всё же кивнула.

— Я… я распоряжусь насчет чая, — сказала она решительно, направляясь к двери. — Вам обоим, наверное, не помешает. И мисс Элиза сегодня ничего не ела с утра. Прошу прощения, капитан, мисс… — она сделала что-то среднее между поклоном и кивком и быстро вышла, осторожно закрыв дверь за собой. Её поступок был вопиющим нарушением этикета, но в тот момент это казалось единственно правильным.

Тишина, воцарившаяся после её ухода, была плотной и почти ощутимой. Я всё ещё не могла пошевельнуться, не могла отвести взгляда от капитана. Он стоял посреди комнаты, слегка повернувшись ко мне, его лицо было спокойным, но я не могла ничего по нему прочесть. Казалось, он ждал, что я заговорю первой. Но слова застряли в горле. Лишь через несколько мучительных секунд я смогла выдавить шепотом:

— Вы… вы в порядке?

Он взглянул на меня, и в его глазах мелькнуло что-то — удивление? Он даже чуть улыбнулся, как бы недоумевая над тем, почему я могу за него переживать, и пожал плечами. Этот жест был для него настолько нехарактерным, почти небрежным, что мы, казалось, оба немного растерялись.

— Вполне, мисс Грей. Цел и невредим. Благодарю за беспокойство, — он сделал паузу, оглядевшись. — Можно войти? Присесть?

— Да, конечно, пожалуйста, — прошептала я, махнув рукой в сторону кресла напротив. Он медленно подошёл и опустился на него, отложив шляпу на соседний столик.

Мы сидели молча, пока горничная не принесла поднос с чайным сервизом. Её появление было недолгим и тихим. Когда дверь снова закрылась и зазвучало лишь тиканье часов, да мой собственный бешеный стук сердца, напряжение стало невыносимым. Я теребила складки платья, пытаясь собраться с мыслями. Сердце было переполнено смятением: дикая радость от того, что он жив и невредим, смешивалась с грызущим чувством вины за все мои прежние слова, недоверие, за то, что довела его до этого. Как теперь с ним общаться? Как смотреть в глаза человеку, перед которым я так виновата? Смогу ли я когда-нибудь искупить свою глупость?