В груди разливалось странное, новое чувство. Огромная, всепоглощающая благодарность. Глубокая, искренняя признательность за его заботу, за его терпение, за его готовность защищать меня даже от меня самой. И что-то ещё… что-то очень тёплое. Не любовь — пока ещё нет. Но нечто сродни ей. Сильное чувство глубокой привязанности и уважения к этому невероятно благородному, сильному и… доброму человеку. Чувство, что рядом с ним я, наконец, в безопасности. И что, возможно, в этом холодном Лондоне, благодаря ему, я действительно обрела не просто опекуна, а настоящего друга.
Глава 12 Приглашение в театр
Прошло несколько дней с того памятного утра, когда капитан Хардфорд вернулся целым и невредимым, а лорд Уитмор, получается, бежал из Лондона под покровом позора и недоумения со стороны окружающих. По сути, об этом я могла узнать лишь из сообщений капитана, так как сама никуда не выходила, за исключением сада. Даже парк мне сейчас казался страшным и рискованным местом.
Чувство облегчения, столь бурно охватившее меня тогда, сменилось глубокой душевной усталостью. Нервы мои были изрядно потрёпаны; малейший стук в дверь заставлял сердце колотиться, а мысли о возможных пересудах в свете — ибо слухи, несомненно, поползли — вызывали приливы жара к лицу. Я чувствовала себя словно выброшенной на берег после жестокого шторма: в безопасности, но измученной и не готовой вновь пускаться в плавание по бурным водам общества.
Поэтому я твёрдо решила уединиться. Все приглашения: на чай, на прогулку в Гайд-Парк, даже на скромные вечерние собрания — были мною вежливо, но решительно отклонены через миссис Торнтон. Сама я не предпринимала попыток нанести визиты. Дом стал моей крепостью, а гостиная — тихой гаванью, где я старалась обрести душевное равновесие, перечитывая знакомые книги или занимаясь вышивкой, пытаясь заглушить навязчивые мысли о том, что могло бы случиться. Капитан Хардфорд, к моей великой благодарности, не докучал мне визитами, ограничиваясь краткими деликатными записками, справляющимися о моём здоровье и самочувствии, и редкими сообщениями через миссис Торнтон. Его тактичность была для меня настоящей отрадой.
Именно в один из таких тихих вечеров, когда я сидела у камина, пытаясь сосредоточиться на сложном узоре подушечки для булавок, миссис Торнтон доложила о неожиданном визите капитана Хардфорда. Я настолько этого не ожидала, что сердце предательски учащённо забилось. Неужели что-то случилось?
Он вошёл с привычной сдержанностью, но без обычной строгости в чертах. Поздоровавшись и осведомившись, не побеспокоил ли меня, он не стал тянуть с причиной визита.
— Мисс Грей, — начал он, его голос звучал непривычно мягко, почти… заботливо, — прошло несколько дней, и я надеюсь, вы немного оправились от пережитых волнений. Лондонское общество, как ни странно, оказалось занято новыми сплетнями, и ваш покой, судя по всему, не был потревожен, — он сделал небольшую паузу. — Однако, я полагаю, что долгое затворничество не способствует восстановлению духа. Поэтому я осмелился прийти с… предложением.
Я смотрела на него, не понимая.
— Предложением, капитан?
— Да. Сегодня вечером в театре Ковент-Гарден идёт новая постановка. Довольно милая романтическая комедия, пользующаяся успехом у публики. Называется она «Любовные уловки или Ошибки полуночи», — он слегка улыбнулся. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы её посмотрели. Считайте это… лекарством от меланхолии. Мне кажется, лёгкое развлечение пойдёт вам на пользу, Элиза.
