Он догадался, почему могла отмениться дуэль! В его взгляде, прикованном ко мне, не было гнева, но было нечто гораздо страшное: ослепительная, мучительная догадка. Он сложил пазл: мой испуг, бегство Уитмора, моё раскаяние на следующий день и, наконец, запрос адреса у Клариссы именно в тот роковой вечер. Он понял, что я сделала. Понял, куда я отправилась ночью. Понял цену, которую я заплатила за его жизнь.
Моё сердце буквально рухнуло куда-то в бездну. Я не могла пошевелиться, не могла вымолвить ни слова. Мой взгляд, полный ужаса и мольбы, был прикован к его лицу. Леди Кармайкл и Кларисса затаили дыхание, ожидая моего ответа, не подозревая, какая буря сейчас бушует между мной и офицером, который был старше меня всего на десять лет, но при этом мудрее словно на века…
— Адрес? — капитан Хардфорд заговорил первым. Его голос был удивительно спокоен, лишь чуть более низким, чем обычно. Он оторвал от меня пронзительный взгляд и обратился к Клариссе. — Вы уверены в дате, мисс Кларисса? В субботу вечером? — он сделал вид, что размышляет. — Странно. Леди Элиза провела тот вечер дома, под присмотром миссис Торнтон, я зашёл к ним на чай. Мы обсуждали… хозяйственные вопросы. Возможно, произошла ошибка? Или запрос был передан кем-то другим от её имени? Слуги иногда бывают излишне услужливы, — он бросил на Клариссу взгляд, полный холодного сомнения, заставив её покраснеть и смутиться.
— Но… но записка была написана её почерком… — пробормотала Кларисса, теряя уверенность под его тяжёлым взором.
— Почерк можно подделать, мисс, — отрезал капитан. — Или слуга мог солгать, чтобы угодить. В свете… недавних событий вокруг имени лорда Уитмора, — он подчеркнул эти слова, — я настоятельно рекомендую быть осторожнее с такими утверждениями. Репутация юной леди — вещь хрупкая, — он повернулся к леди Кармайкл, его тон стал сухим и официальным. — Леди Кармайкл, мисс Кларисса, боюсь, мы отнимаем у вас слишком много времени антракта. И кажется, звонок уже прозвенел? Вы, наверное, хотите вернуться в свою ложу до начала второго акта. Позвольте вас проводить, — это не было просьбой. Это был приказ, облечённый в безупречно вежливую форму.
Он сделал шаг к двери, явно ожидая, что дамы последуют за ним. Леди Кармайкл, совершенно сбитая с толку и напуганная его тоном, поспешно поднялась.
— О да, конечно, капитан! Мы и так засиделись! Простите, дорогая мисс Грей, миссис Торнтон! Надеюсь, вы нас простите за наше… беспокойство! Прелестного вечера! — она почти вытолкала растерянную Клариссу из ложи перед капитаном.
Он вышел следом, на мгновение обернувшись в дверях. Его взгляд снова встретился с моим. В нём не было уже ни гнева, ни укора. Была какая-то непроницаемая глубина, тяжесть осознания и… вопрос. Страшный, невысказанный вопрос. Затем дверь закрылась.
Я сидела, сжимая ледяной бокал лимонада, не в силах пошевелиться. Гул возвращающейся в зал публики доносился смутно, словно из-под воды. Миссис Торнтон тихо вздохнула рядом.
— Дитя моё… — начала она, но я лишь покачала головой.
Он знал. Он всё знал. И спас меня. Снова. Ценой собственной репутации человека, готового к дуэли из-за оскорбления, и теперь — ценой сомнений в моих действиях той ночью. Ценой понимания того, на какую жертву я пошла, на какое унижение согласилась. И… осознавая, что я усомнилась в нём, как в сильном мужчине, готовом держать удар.
