Леди Джанин, как и положено умной девушке, молча кивнула, обдумывая информацию, затем попросила дать имена нескольких представительниц этой диаспоры, с которыми можно свести знакомство, и, рассчитавшись в агентстве, ушла, махнув Бранну на прощание.
Своей работой он был очень доволен и чувствовал душевный подъём, как всегда бывает при осознании, что сделал доброе дело. Этот подъём продлился ровно до того момента, пока тётушка не сообщила, что на сегодня у них записаны ещё две девушки, и Бранну придётся повторить маршрут заново. Благо, в этот раз они должны были прийти вместе, и консультации можно было объединить.
Будто в дополнение к и так испорченному настроению, девицы оказались круглыми дурочками, и к тому моменту, когда герцог возвращался в агентство второй раз, виски колотило болью от непрекращающегося галдежа. Он сильно сомневался, что они хотя бы что-то усвоили из его слов, но всё же старался по совести и объяснял им всё так же подробно, как и леди Джанин, пусть и не всегда получалось вставить хоть слово.
К концу рабочего дня он чувствовал себя совершенно разбитым, и тётушка, глянув на то, как он развалился на гостевой софе, массируя переносицу, довольно заключила:
— Ну вот! Наконец-то ты вернулся в мир! Ведь намного приятнее тратить силы на что-то доброе и важное, а не на твои, прости боги, гульки с профурсетками, правда?
— Правда, — покорно простонал он, не убирая руки.
— Ну хорошо, — с теплотой сказала тётя. — Иди теперь домой, наконец. Поужинай, как человек, а потом ложись спать. Завтра проснёшься пораньше, покушаешь и жду тебя на рабочем месте в девять утра. У меня на это время уже записано ещё три клиентки.
Бранн не стонал в этот раз. Он натурально всхлипнул и заскулил, но жалости это не вызвало. Пришлось вставать с софы, несмотря на желание прямо тут быстренько умереть на полчаса. Надел шляпу и вышел за дверь следом за тётей. Вежливо отказался воспользоваться её коляской и, кивнув на прощание, зашагал по улице прочь. Через пару минут обернулся, удостоверился, что экипаж скрылся за поворотом, перебежал на другую сторону улицы и отправился в бордель.
На третий день случилась драка. Сцепился владелец шляпной мастерской «Перепёлки-петушки» с владельцем магазина «Дамский каприз». Поединок возник из-за спора, к кому из них его сиятельство герцог Виндер должен вести своих клиенток, чтобы выбрать аксессуары. В стороне за потасовкой наблюдала мадам Жемовье, к которой, собственно Бранн и направлялся.
То, как быстро торговцы смекнули, что пахнет наживой, откровенно пугало. И ладно бы те, к кому Бранн заходил, но нет — слухи понеслись по всему городу, и теперь пройти по самому удобному маршруту было просто невозможно, потому что через каждые десять метров к нему подбегал очередной коммивояжёр, чтобы предложить выгодное сотрудничество. Проценты предлагали и средние, и весьма хорошие, один раз даже предложили целый месяц забирать выручку полностью, лишь бы благородный лорд вёл девушек к ним, а те в свою очередь рассказывали об их магазине подругам. Но это предложение, как и прочие, Бранн вежливо отверг, продолжая водить подопечных только в те места, которым доверял сам, несмотря на угрозы отчаявшихся. Заодно обновил трость, купив ту, у которой набалдашник выглядел поувесистей.
Разбираться в моде его научила леди Амброзия. Она, несмотря на свою специализацию, имела весьма тонкий изысканный вкус и иногда брала с собой ещё юного участника закрытого клуба, помогая влиться в новый для него мир. Порой Бранну казалось, что такой должна была быть его мать. Нет, не проституткой. А вот такой — смелой, прогрессивной, способной не только взмахивать ресницами так, что любой мужчина замирает, но и движением брови заставить императора исполнить любой каприз. Впрочем, герцог точно знал, что император благоволит ей не из-за трепета, а из-за того, что она делает для города.
