Океан чувств - страница 4

Да, будет зима. Но за ней начнётся пробуждение и возрождение. И эта новая жизнь будет лучше. А если это так, значит, она прожила свою жизнь не зря. Пусть горькую, пусть суровую, пусть голодную, пусть нищую, пусть короткую, но не пустоцветом.

И, несмотря ни на что, она имела счастье быть матерью, чувствовать, как зарождается под сердцем новая жизнь, давать эту жизнь, продлевать жизнь любимых мужчин через жизнь их детей, видеть первые шаги своих малюток, радоваться их первому зубу, первому шагу, первому слову. Имела счастье пройти этот путь материнства семь раз.

Возможно, это не так уж и много. Но и не так уж и мало. И от такого осознания у Софьи возникло ощущение и понимание того, что заканчивается всего лишь её жизненный путь.

Да, она уходит. Но не вся. Частичка её на этой земле всё-таки останется. Останется в детях, даст Бог – останется во внуках, правнуках. Батюшка говорил, что человек покидает земной мир дважды: первый раз умирает его физическое тело, а второй раз смерть приходит тогда, когда о нём не вспоминает на земле ни одна живая душа. А раз так, значит, она не будет забытой на этой земле ещё очень долго, её жизнь продлится в памяти потомков о ней.

Фёдор и звериный оскал прошлого.

Жизнь Фёдора не баловала. Его отец погиб в первую мировую войну. Матери пришлось поднимать одной троих детей – Захара, Фёдора и Евдокию. Рано пришлось познать и холод, и голод. Грамоту изучал, будучи уже подростком, после революции 1917 года, когда государство ликвидиро-вало всеобщую неграмотность населения. Затем – служба в рядах Красной армии, долгие годы работы простым рабочим в шахтах Донбасса, женитьба, рождение двух дочурок. Была нормальная мирная жизнь, пока не началась война.

Призвали на фронт, воевал. При жизни узнал, что такое ад на земле. И несмотря на то, что был трижды контужен, его сослуживцы считали, что он «родился в рубашке», потому что после множества ранений «выкарабкивался» из них очень быстро, на нём заживало всё, как на собаке. И потом, пройти всю войну пехотинцем и остаться в живых, с целыми руками и ногами, это не чудо ли? Как рабочему человеку жить без рук?! Никак. Особенно после войны.

Так что иметь руки – большое счастье. Особенно, когда они умели что-либо делать. А руки Фёдора умели класть печи. И умели это делать хорошо. О нём говорили: «Печник от Бога». Война отняла всех, кого любил, и кто так был дорог сердцу.

Мамы не стало в 1943 году: фашисты сожгли её вместе с другими жителями деревни в одном из деревенских сараев. От хаты, где находились жена с дочками, осталась только глубокая воронка от немецкой бомбы. И как пелось в песне тех лет: «Куда теперь идти солдату, кому нести печаль свою?» Ни дома, ни семьи, даже могилок их не было, куда можно было бы прийти, поклониться, выговориться да выплакаться.

После войны вся страна была в руинах. Благо, спрос на печников был огромный. Не остался без работы и Фёдор. Где клал печи, там и был его кров, там же его и кормили. Долго жил бобылём: нужно было время, чтобы отвыкнуть от войны и привыкнуть к мирной жизни, нужно было время, чтобы «зализать» душевные раны от утраты родных и близких сердцу людей.

Через шесть лет таких скитаний по чужим хатам судьба привела его в дом Софьи – тридцатилетней вдовы. Статная, красивая, хозяйственная. За что ни возьмётся – в её руках все спорится. И до чего ж остра на язык! А какая певу-нья! Но не это главное. Просто была в этой женщине некая магическая, внутренняя сила, которая прямо привораживала, примагничивала к ней мужчин. Для многих она так и осталась загадкой, «неразделённой любовью», «несбывшейся мечтой» до конца их дней. Ему повезло, она выбрала его.