Океан чувств - страница 5

Почему его? Да кто его знает? Может, потому что оба пережили много горя и понимали боль утраты? Она была вдовой. Дважды. Он никогда её не спрашивал о прежних мужьях, она же не лезла в его душу с расспросами о его погибшей жене и дочках.

Прожил с Соней десять лет. И эти годы были для него счастливыми. Её родители вначале были против их совместной жизни. Но когда пошли один за другим рождаться детишки, смирились.

И всё было бы хорошо, если бы не последствия контузий. Война не отпускала его, «догоняла» снова и снова. Время от времени в его голове появлялись картинки самого страшного рукопашного боя в его жизни. В том бою фашистов, казалось, было больше, чем звёзд на небе. Били их наши, били, а их меньше не становилось. У нас снаряды закончились, патроны закончились. А они, как тараканы, лезли и лезли.

Тогда, доведённые до отчаянья, наши солдаты пошли в рукопашный бой. Зрелище было страшное. На грани человеческих возможностей наши крушили и «сметали» на своём пути всё, немцев «рвали», душили, убивали шты-ками. Стоял дикий мужской рёв, страшная матерщина.

Каждый раз, когда в голове появлялись картинки того боя, ему казалось, что это происходит с ним наяву. И Фёдор снова и снова «шёл врукопашную», круша и громя фашистов. И силы у него в этот момент было немеряно, за десятерых. Изнутри его вырывался дикий рёв зверя, лицо искажалось страшной гримасой.

Наяву это выглядело неприглядно: здоровый пятидесятилетний мужчина с искажённым от злобы лицом бегает по полю и с дикими воплями «Удушу гада!», «Врёшь, не возьмёшь!», «Сдохну, а не сдамся!», «Бей фрицев!» бьет палкой по стогу сена; либо хватает топор и начинает рубить всё, что под руку попадётся; либо начинает пинать со всей силы ногами по мешку зерна, думая, что это немец.

Утихомирить его в такие минуты мог только тесть Кондратий Юрьевич, Сонин отец. Свяжет, на землю повалит, холодной водой обольёт. Фёдор ещё некоторое время подёргается, покричит, а потом приходит в себя. Жена успокоительными травяными чаями напоит – и всё проходит.

Такой приступ случился в очередной раз. Соня была беременна пятым ребёнком. И попала ему под руку. Он думал, что добивает ногами фрица, а как оказалось, бил беременную жену. Если бы не подоспевшие на помощь мужики, зашиб бы насмерть на месте.

Да и так радости мало, всё равно отбил жене нутро. Умерла вот. И виной всему он сам. Считай, убил жену своими ногами. Как дальше жить?! Как смотреть людям в глаза?! Как объяснить смерть матери детям? Как их растить одному?

Фёдор был в отчаянии. Оказалось, что он был совсем беспомощным и жалким без жены. Народная мудрость гласит: «Три угла в доме держатся на женщине!» И это правда. Ни вести хозяйство, ни готовить, ни заниматься детьми – ничего этого Фёдор не умел. Да ещё эти косые взгляды односельчан и немой укор в их глазах: «Убийца!»

Знакомые обходили его стороной, при встрече отводили взгляд в сторону и старались пройти мимо, не заговорив. Его боялись. Дурная слава о нём переходила из уст в уста, из деревни в деревню.

Когда мужчина понял, что без новой хозяйки ему не обойтись, и решил жениться, то он столкнулся с тем, что за него не хочет идти замуж никто. Фёдор подумал, что вся проблема в детях: не всякая женщина решится пойти на пятерых. Тогда он отказался от новорождённой девочки, полуторо-годовалую дочку отдал в дом малютки, сыновей забрали в детский дом. С трехлет-ней дочерью пришлось повременить: в детских домах, находящихся поблизости, не было мест для детей этого возраста.