– Ну? Чего ты молчишь? Кто распорядился отправлять всех пострадавших в четвертую больницу, а? Имя, сестра, имя! – процитировал губернатор, чем ввел министра в еще больший ступор.
«Какая сестра, – в ужасе думал Адов, не увлекавшийся в детстве похождениями трех мушкетеров в телевизионной версии, как, впрочем, и в книжной, по причине своей полной невосприимчивости к прекрасному, будь то музыка, книги или кино, – я же не сестра… Господи, он что, с ума, что ли, сошел?»
– Я жду, Адов! – возвысил голос губернатор. – Кто? Ты?
Министр, собрав волю в кулак, наконец, смог сформулировать нечто похожее на связную речь:
– Видите ли, Сергей Владимирович… Четвертая больница расположена территориально таким образом, что везти туда пострадавших является наиболее удобным…
– Да ну? – поразился губернатор. – И именно поэтому перекрыли весь Красный?! Я еще выясню, кто это додумался!
Адов похолодел: распоряжение перекрыть Красный проспект дал именно он. Ну не распоряжение, конечно, а, будем говорить, высказал пожелание министру транспорта Горяеву, который, в свою очередь, позвонил Альтенгофу и облек его пожелание в такую форму, что выходило, будто бы чуть ли не сам губернатор Пономаренко, находясь в Доминиканской Республике, вдали, так сказать, от родины, принял столь мудрое решение: перекрыть Красный проспект полностью, от автовокзала до «Сибирской ярмарки».
– Вы тут что, совсем с ума все посходили, Адов? – распалялся губернатор. – Ты вообще представление имеешь о том, сколько в этой больнице койко-мест? Сколько врачей и среднего медперсонала? А? Почему не отправляют в другие больницы, а везут всех туда?
– Я имею представление, господин губернатор… – начал министр.
– Да ни хрена ты не имеешь! – перебил его Пономаренко. – Там всего девять врачей, а раненых десятки! И все неотложные! Знаешь ты, что такое неотложные пациенты?
– Я врач, Сергей Владимирович, – с достоинством ответил Адов и выпрямил спину, от чего туго облегающая его несколько оплывший торс рубашка с актуальным принтом «турецкие огурцы» расстегнулась на две пуговицы, оголив волосатый живот, – и, конечно же, знаю, что такое неотложная хирургия!
– А вот раз ты врач, Адов, – зловеще нависнув с высоты своих ста девяноста сантиметров роста над невысоким толстеньким министром, начал Пономаренко, – ты сейчас у меня сам к операционному столу встанешь! Вместо того мужика, который на обезболивающих пять часов отстоял и пошел обратно людей оперировать, потому что больше некому!
– Я дэрматовенеролог, господин губернатор, – с еще большим апломбом сказал тот, – а не хирург! – он так и произнес: «дэрматовенеролог».
– Ну насчет дэрмато ты в точку попал, Адов! – с удовольствием поиграл словом губернатор. – Дэрмато – это прям самое оно.
– Господин губернатор, – торопливо застегнув рубашку, попытался спасти ситуацию Адов, – если вы считаете, что раненых необходимо отправлять в другие клиники, я сейчас же дам распоряжение…
– Уже дадено, – успокоил его Пономаренко. – Не суетись, Евгений Станиславович. А лучше мне скажи, кто Красный перекрыл? А? – ласково продолжил он.
– Альтенгоф! – честно глядя в глаза губернатору, ответил Адов.
«Сейчас еще перекрестится и скажет: мамой клянусь!» – усмехнулся про себя тот.
– Да ладно! Альтенгоф бы не догадался, да и не в его компетенции – такие решения принимать, так что не надо мне тут ля-ля! – воскликнул губернатор.
