«После слов Родичева справа раздался оглушительный треск пюпитров. Крайняя правая фракция ревет, кричит, гогочет, топает ногами, ударяет кулаками по пюпитрам, воет, шипит, свистит…», – писал корреспондент «Биржевых».
– Остановите оратора! – кричали правые председателю. – Это безобразие! Долой, вон!
Родичев оставался на трибуне, с наружным спокойствием пил воду, оправлял пенсне. Левые аплодировали.
– Я смею вас уверить, гг., что оратор сойдет с кафедры только тогда, когда я его об этом попрошу, – заявил Председательствующий Шидловский. Слева зааплодировали теперь уже ему.
– Просим попросить, – закричали справа.
– Я удалю оратора только тогда, когда увижу для этого основание, – возразил Председательствующий.
«Боже, что тут поднялось! Отдельные лица бросились с угрожающими жестами к председательской кафедре, а галдеж достиг невероятных размеров».
– Это же издевательство, опять они оскорбляют… – кричал Замысловский.
– Удаления Родичева требует фракция, а не я один, – заявил Белогуров.
– Вон, безобразники! – отстаивал Шингарев своего товарища по фракции.
Родичев попытался продолжать речь, но правые шумели. Стенограмма отметила: «окрики слева в сторону правой усиливаются».
Председательствующий попросил тех членов Г. Думы, которые желают сделать какое-либо заявление, соблюсти установленный порядок: «Криками вы ничего не добьетесь».
– Протесты не помогают, – ответили справа.
Родичев сделал последнюю попытку окончить речь, но правые кричали и стучали пюпитрами. Павлович, наконец, сорвал крышку своего пюпитра и начал ею размахивать «с видом победителя», как написали «Биржевые». «Земщина» написала, что Павлович намеревался швырнуть крышкой в Родичева.
– Павлович, оставьте пюпитр. Павлович, вон, вон!. – крикнул бар. Мейендорф со своей скамьи.
Товарищи удержали неистового депутата, и он, наконец, успокоился и оставил несчастную крышку.
В этот же момент, по словам «Света», раздался крик Павловича по адресу Шидловского:
– Один другого стоят! Сообщники! Крамольники!
Родичев попытался самостоятельно усмирить разбушевавшихся депутатов. По стенограмме, он адресовался к центру и левой:
– Позвольте, гг., обратиться к вам с просьбой…
Корреспондент «Биржевых» передавал совсем другие слова оратора:
– Мне хотелось сказать, обращаясь к правым: «Скверное ваше дело, господа, если вы прибегаете к таким деревянным аргументам»…
Шум не прекращался. Правые и националисты с одной стороны, кадеты и левые с другой бросились к трибуне: одни – чтобы прогнать с нее Родичева, другие – чтобы его защитить.
– Родичев мерзавец, – кричал Березовский 2.
– Да как ты смеешь, нахал, – бросился к нему Аджемов. По словам корреспондента «Земщины», Аджемов размахивал кулаками и теснил Березовского 2. На помощь товарищу бросился Тимошкин и замахнулся на Аджемова кулаком:
– Ты это что, нахичеванская крыса!
– Нахал, нахал, – возмущался Аджемов.
Слышались крики:
– Удержите меня, а то я его изобью.
По словам корреспондента «Света», Тимошкин и Аджемов успели даже засучить рукава.
Помощник пристава Даниельбек и несколько депутатов бросились между Тимошкиным и Аджемовым, предотвратив неминуемую драку. Противников увели.
Тут же, по словам левых газет, состоялся еще один скандальный инцидент. К месту событий подбежал и секретарь Г. Думы Созонович. Крестьянин Лукашин якобы ему крикнул:
– Уходи, Созонович, а то я тебе дам в морду!.
А Созонович якобы сказал по адресу стоявшего спокойно неподалеку В. С. Соколова:
