о его теологии – К. Вайцзеккер (Jahrbücher für deutsche Theologie, XII, 1, 1867, с. 60—119);
о его отношении к Деяниям апостолов – Франц Овербек (Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, XV, 3, 1872, с. 305—349);
о его литературной связи с Павлом и Евангелием от Иоанна – А. Тома (Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, 1875, с. 383—412, 490—565).
Юстин открывает для нас ряд отцов и учителей Церкви, которые не являются «апостольскими отцами». Его тип учения в основном соответствует направлению древнекатолической Церкви. Он не был первым автором апологии христианства, но его апологетические сочинения – первые из дошедших до нас. Квадрат Афинский и Аристид Афинский старше Юстина и подали свои защитительные речи (подчёркивающие отличие христианства от иудаизма) императору Адриану. Речь Квадрата, по-видимому, не осталась без благоприятного для христиан воздействия. Однако философскими аргументами защищал христианство, вероятно, ещё не Квадрат, возможно, Аристид, но в первую очередь – Юстин.
Указ Адриана, который Юстин приводит в конце своей Большей апологии, несомненно, подлинный, но его не следует толковать так, будто христиан можно было осуждать только за обычные преступления, а не за само христианство. Под понятие противозаконных действий, которое устанавливает указ, несомненно, подпадает и отказ приносить жертвы богам и гению императора. Известный указ Траяна, запрещавший официальные розыски христиан, но признававший упорное исповедание христианства и отказ от законных жертвоприношений преступлением, караемым смертью, остался в силе, хотя была введена более мягкая практика: не только прямо запрещалось судебное преследование без оснований, но и доносчики, не могущие доказать обвинения, подвергались строгим наказаниям. Уже при Антонине Пие, на основании неустранённого указа Траяна, практика вновь ужесточилась, что и стало поводом для апологий Юстина. При Марке Аврелии, лично враждебном христианству, этот указ применялся наиболее беспощадно.
В Первой апологии Юстин сообщает о своей жизни, а в Диалоге с Трифоном – о своём духовном становлении. Он происходил от греческих родителей, которые, по-видимому, присоединились к колонии, посланной Веспасианом после Иудейской войны в опустевший самаритянский город Сихем (с тех пор носивший название Флавия Неаполис, ныне Наблус). Кажется, для образования он отправился в Грецию и Малую Азию; Диалог с Трифоном, по Евсевию (Церковная история, IV, 18), происходил в Эфесе; одно место (Диалог, гл. 1, с. 217 D) позволяет думать о Коринфе.
Учение стоика не удовлетворило его, так как не давало желаемого объяснения сущности Бога; перипатетика отпугнуло требование платы за обучение, показавшееся Юстину недостойным философа; пифагорейца – условие изучить математику перед философией; у платоника он нашёл удовлетворение. Однако позже возражения христианского старца против платонических учений привели его к сомнению во всей философии и принятию христианства. Особенно неопровержимыми показались ему аргументы старца против естественного бессмертия души и в пользу веры, что оно – лишь дар Божией благодати.
Как же это ускользнуло от Платона и Пифагора? Где искать помощи, если даже у таких мужей не найти истины? В таком настроении Юстин должен был либо остаться при скептицизме, либо примириться с мыслью о постепенном развитии познания через исследовательский труд, либо – если ему было необходимо найти абсолютную истину – признать её непосредственно данной в священных писаниях через божественное откровение. Юстин избрал (как, в своём роде, неопифагорейцы и неоплатоники на почве эллинизма) последний путь.
