Основы истории философии. Том 4. Часть 1. Философия современности - страница 63

Уверенность в том, что мышление и бытие совпадают, даёт нам факт самосознания, поскольку наше «Я» дано нам не только как мыслящее, но и как существующее, даже телесное.

В идее Бога мыслится абсолютное единство идеального и реального при исключении всех противоположностей, тогда как в понятии мира – относительное единство идеального и реального под формой противоположности. Следовательно, Бога нельзя мыслить ни как тождественного миру, ни как отделённого от мира. (Поскольку «Я» есть тождество субъекта в различии моментов, то отношение Бога к миру можно сравнить с отношением единства «Я» к совокупности его временных актов.) Мы не знаем о бытии Бога вне мира. Бог никогда не мог существовать без мира, поэтому нельзя говорить и о бытии Бога до мира. Зависимость вещей от Бога означает лишь то, что они обусловлены природной связью, и потому непосредственное вмешательство Бога, то есть чудо, невозможно. Человек также не исключён из природной связи, и когда Шлейермахер говорит о человеческой свободе, он понимает под этим не что иное, как развитие однажды заложенной личности.

Беспротивоположное единство идеального и реального, трансцендентная основа всего мышления и бытия, хотя и предполагается, но не может быть осуществлена в действительном мышлении. Как для Канта вещь в себе непознаваема, так для Шлейермахера – последняя основа всего. Мышление всегда должно двигаться в противоположностях и потому не может достигнуть беспротивоположного. Так называемые свойства Бога – это не стороны Его сущности или деятельности, а лишь отражения этой деятельности в религиозном сознании. Даже понятие личности он желает удалить от Бога. Личности присущи воля и разум, но они отличаются друг от друга и потому ограничивают друг друга, что низводит божество в конечное. Шлейермахер хочет видеть не личного, а живого Бога, и именно этим акцентом на жизни в Боге его понятие Бога особенно отличается от спинозовского.

Религия основывается на чувстве абсолютной зависимости, в котором вместе с собственным бытием полагается и бесконечное бытие Бога. Это безусловное чувство зависимости возникает потому, что мы ощущаем себя абсолютно определёнными и сводим всё бытие в нас и вне нас к последней основе – божеству. Посредством религиозного чувства первооснова полагается в нас так же, как в восприятии полагаются внешние вещи. Бытие идей и бытие совести в нас – это бытие Бога в нас. Религия и философия – равноправные функции; первая есть высшая субъективная, вторая – высшая объективная функция человеческого духа. Философия не подчинена религии. Это (схоластическое) подчинение могло бы основываться лишь на том, что все попытки мыслить Бога проистекали бы только из интереса чувства. Но спекулятивная деятельность, направленная на трансцендентную основу, имеет и сама по себе ценность и значение, особенно для устранения антропоморфного. С другой стороны, религия также не является низшей ступенью по отношению к философии. Ведь чувство никогда не может быть чем-то лишь преходящим; оно есть в нас изначальное единство или безразличие мышления и воли, и это единство не может быть заменено мышлением.