— Это вся история? Больше ничего не хочешь добавить? — щурясь, спрашивает Джаред.
— Ничего!
— Подумай хорошенько!
Но тут Виктория с усталым вздохом опускает руки.
— Всё. Больше не могу, — бесцветно шепчет она, а потом медленно обходит моё кресло, встаёт напротив. Я почему-то тушуюсь под её прямым взглядом.
— Спасибо, что заблокировали действие "отката", — говорю, теребя оборку платья. — Вы сильно устали?
Но вместо ответа кронпринцесса вдруг порывисто наклоняется и обнимает меня за плечи.
Её запах и тепло окутывают меня будто мягкая перина.
— Бедная, бедная девочка, — с замиранием шепчет Виктория. — Как ты это пережила? Как выдержала? Совсем одна, посреди врагов. Столько ужаса кругом… Представляю, как тебе было страшно!
Я выдыхаю застрявший в лёгких воздух и, подняв руки, тоже обнимаю кронпринцессу, неуверенно сцепляю пальцы на её спине. В груди натягивается нить, звенит на одной ноте. Виктория тёплая, близкая… “Хотелось бы, чтобы у меня была такая сестра”, — вдруг приходит в голову мысль. Я зажмуриваюсь, прогоняя её.
— Аштарии очень повезло, что у неё есть столь отважная принцесса, — тихо продолжает Виктория. — Нам всем повезло.
На мои губы наползает ломкая горькая улыбка.
— Теперь всё будет хорошо, — обещает кронпринцесса.
— Да, — шепчу.
Виктория кивает и, медленно отстранившись, снова садится на диван, устало улыбается и смотрит на меня каким-то новым взглядом. Будто признала, приняла. Окончательно поверила.
Джаред молча поднимается и наливает нам чаю в тонкие фарфоровые чашки. По комнате разливается аромат жасмина. Взяв одну, я осторожно отпиваю терпкий напиток, а сама незаметно слежу за принцем. Он кажется задумчивым и немного растерянным, что совершенно не вяжется с его обычным образом. Интересно, что он думает о моих словах? Верит им? Станет ли оправдывать действия Руандовских войск? И свои действия…
— Как ты? — спрашивает принц, заметив мой взгляд. — Как самочувствие?
Почему-то мне кажется, он хотел спросить совсем другое.
— В норме, — прислушиваюсь к себе. Состояние и правда сносное, ни следа липкого тумана и удушающей тошноты, однако чувствую, если снова попытаюсь говорить о грядущем — наказание придёт, накинется голодной сворой. С другой стороны, главное я сказала. Вроде ничего не забыла.
Я поглядываю на Викторию. Мне очень хочется спросить, почему её супруг так жестоко поступил с Аштарией. Почему не пожалел никого! Но ответ и так мне известен.
“Потому что он — хищник, будущий Король самой сильной державы мира. Он не привык сдерживаться, попросту выпустил свои боль и гнев, утопив Аштарию в крови. Ему было плевать на всех, кроме Виктории… которой не стало”.
— О чём задумалась? — спрашивает Джаред.
— О том, — я вскидываю взгляд, — почему волки так жестоки.
— Глубокая боль способна расколоть не только тело, но и душу, — отвечает Виктория, а потом как-то странно складывает руки на животе. Будто прикрывает его от этого мира.
Наступает наше с Джаредом время переглядываться.
— Так, давайте вернёмся к делу, — поднимает ладони Джаред. — Сейчас я подведу итоги. Итак, если мы допустим, что всё услышанное правда, а не следствие галлюцинации… то магический вихрь был связан с использованием алтаря и возвращением Николь в прошлое. Активировался алтарь случайно, приняв в жертву гибель Николь и её кровь. Очевидно, источник артефакта в чёрной магии. Возможно и правда, не было никаких других жертв… хотя верится слабо. Но предположим! Всё-таки местные короли сотнями лет подпитывали алтарь своей кровью, сила могла скопиться если не использовалась в полной мере. Можно надеяться, что этой накопленной крови хватит и цену за колдовство платить не придётся. Так… что дальше, — Джаред кидает на меня быстрый взгляд. — Вернувшись, Николь попыталась предотвратить смерть Виктории, но события изменились, и вынудили убийцу напасть раньше времени. Может, он заметил усиление охраны? Или его напрягло странное поведение Николь? К сожалению, появление яда в чае отследить не удалось, зацепок нет. Что теперь будет делать наш враг? Он, вероятно, затаится… Из замка точно не сбежит, иначе мы сразу выясним, кто пропал, а значит, вычислим его. Нет, он будет вести себя как ни в чём ни бывало. Улыбаться, танцевать и вынашивать новый план.
