За маленьким оконцем, больше походившим на щель в стене, топали и спешили ноги, поднимая пыль. Радмир, проснувшись от громкого шума, попытался облизнуть сухие губы, но не смог. Язык его словно прилип к нёбу и не хотел не то чтобы двигаться, но даже отдираться от него. Однако вставший в горле ком, его больше не беспокоил. Кашель исчез вслед за ним. Разлепив глаза, смахивая пелену и остатки тяжёлой ночи, Радмир медленно поворачивал голову, обводя комнату взглядом. Крохотное помещение, такое же крошечное окно, деревянный шкаф в углу, стол, кувшин. Он впился в него глазами так, слово вода оттуда могла поступить к нему прямо в рот. Наконец, насмотревшись на кувшин, он посмотрел на свои ноги и пошевелил пальцами.
«Нормально», – подумал он и сполз левой ногой на пол. Радмир всё ещё чувствовал себя неважно, и поэтому, нащупав рукой твёрдый край, он вцепился в него и попытался подняться с кровати. Один рывок – и он уже сидел. Голова слегка кружилась, но картинка перед ним не уплывала, как это было раньше. Вторая нога медленно сползла на пол, присоединившись к первой. Посидев так какое-то время, ловя глазами фокус, он, сосредоточив взгляд на кувшине, был полон решительности заполучить его.
«Совсем близко. Пара тройка шагов, и я у стола. Ну, давай!» – приказал Радмир сам себе и встал с кровати. С большим усилием, но он прошёл этот короткий путь. Упираясь руками в стол, он навис над ним, словно туча. Переводя дух, он потянулся рукой к кувшину. Обхватив его с нежностью, точно младенца, Радмир взял кувшин обеими руками и поднёс к лицу. Убедившись, что это вода, он начал жадно пить, глоток за глотком осушая его содержимое и наполняя своё тело живительной влагой.
Дверь за его спиной тихо скрипнула и приотворилась. Оторвавшись от кувшина, он посмотрел на человека, практически бесшумно проскользнувшего через узкий проём.
– Уже встал. Молодец. Быстро оклемался, – улыбнулась ему краешком губ миловидная девушка.
Раздетый по пояс, Радмир поставил кувшин на стол и повернулся на её голос. Вглядываясь ей в лицо, он пытался вспомнить, где мог видеть её раньше. Она зарделась и опустила глаза в пол.
– Вчера ты была смелее, – сказал ей Радмир, отворачиваясь и направляясь к кровати, чтобы найти одежду.
Она, краем глаза увидев, что Радмир поднимает скомканные покрывала и простыни, что-то упорно выискивая, сказала:
– Я принесла вам сменную рубашку. Вот! – и протянула ему аккуратно сложенную и отутюженную ткань.
Радмир принял из её рук свёрток. Надевая на себя прохладную и свежую материю, непрестанно роясь в памяти в поисках нужных воспоминаний, он просунул голову через ворот и сказал:
– Ты работаешь на кухне. – Наконец он вспомнил, где раньше видел её лицо.
– Верно. – Она кивнула.
– Напомни твоё имя.
– Бригги.
– Что со мной случилось? – прямо спросил её Радмир, садясь на кровать и обувая сапоги.
– Мы думаем, что тебя могли отравить.
– Кто это «мы»? И почему вы так решили?
– Мы – это кухарка Розита и я. Но она меня отправила к тебе. На самом деле я ей только помогаю, – торопливо говорила девушка. – Она сказала, что тебе понадобится помощь и велела дать попить. Радмир поёжился от воспоминаний о той ужасной на вкус субстанции, которую в него вчера заливали. – Больше мне неизвестно, и Розита наказала молчать. Никому не рассказывать о случившемся. – Она таинственно округлила глаза.
– На каждом углу уж точно трепать не буду. Ты тоже помалкивай, – приказал он, вставая с кровати и подходя к ней вплотную.
