Парча из дзэнских лоскутов - страница 13

Лотос цветёт,

А я то и дело на землю

Роняю вшей.

Кобаяси Исса

Утренний холод… Чего только не пригрезится озябшему путнику в эту пору! Вот например: тёмная тень у ограды – корзина с чаем. Холодным с ароматом веточек священных криптомерий. Вот только не могу взять в толк: зачем Вьюнок налил его в корзину? Для своего мифического слона, что ли? Ах, да! Он же вчера что-то говорил насчёт чая по-айнски!

Рассвет. Пушистый туман ползёт, цепляясь упорно за ветки деревьев. В добром здравии

с тобою свиделись снова, роса на траве! Пчёлка в траве! И в следующий раз родись на меня непохожей… Вот ведь и мы – что-то вроде сидений для вшей на празднике жизни… В полуденный час растворюсь – один-одинёшенек – в лазурном небе. Воспоминания об ушедших

или отдалившихся от нас любимых подобны остывшему сакэ – и согреть можно, но жаровня потухла, да и пить не хочется…

Вчерашний вечер явно удался. Вечерний Вьюнок в очередной раз согрел сакэ. Чарка пошла по кругу. Все по очереди осушали её, а под конец Ледяной Монах притащил неизвестно откуда (сам он назвал это место «закрома Ямато» и от дальнейших объяснений уклонился) священного вина из раковины-якугай. Затем, по айнскому обычаю, последовал сбор остатков пира (на этом настоял опять же Ледяной Монах, сославшись на то, что раз мы всё равно направляемся к айнам и рано или поздно к ним всё-таки попадём, то не мешало бы подучиться их странным обычаям). Смысл этого обряда сводился к тому, что все внезапно вскакивают и, не помня себя от жадности, стараются захватить больше других, но, толкаясь и суетясь, всё рассыпают и проливают. В конце концов расхватываются самые лакомые объедки, и вновь воцаряется мир.

Изрядно захмелев, Вьюнок заинтересовался странностями китайской каллиграфии, почерпнутыми, видимо, у незабвенной Сэй-Сёнагон.

– Гречишник, к примеру, – объяснял он заплетающимся языком Дракону, – пишется двумя иероглифами: «тигр» и «палка». А ведь у тигра такая морда, что мог бы, кажется, обойтись

и без палки…

– Не-е-ет, – почёсываясь, не соглашался Дракон, – тигр какой? Полосатый. Значит,

ты неправильно прочитал. Это не гречишник, а полосатая палка.

– Полосатых палок не бывает, – настаивал Вьюнок.

– Ещё как бывают, – заявил Дракон, – даже профессия такая есть: «Продавец Полосатых Палок». Это высушенные тигриные хвосты, они приносят своему обладателю богатство. Поэтому правитель Ямато строго ограничил количество владельцев этих магических артефактов.

– Ух ты! – восхитился Вьюнок, – а где можно встретить такого Продавца?

– Обычно они прогуливаются на самых больших перекрёстках дорог, но отдельные особи могут прятаться в придорожных кустах и канавах, прикидываясь бродячими торговцами навозом или Статуями Богов Подпирающих Кровлю.

– Зачем?

– Потому что они обладают могуществом, и многие, особенно путешествующие верхом

и в повозках, боятся их до дрожи в копытах своих лошадей.

– Так они разбойники? – догадался Вьюнок.

– Нет, что ты! – замахал лапами и хвостом Дракон. Потом для убедительности помотал мордой и ещё раз почесался, – они ПРОДАВЦЫ ПОЛОСАТЫХ ПАЛОК. Смысл здесь в том,

что продать они палки хотят, только палки не хотят менять своих владельцев. Ты где-нибудь видел тигров, которые добровольно расставались с собственными хвостами?

– Ни одного, – честно признал Вьюнок, – разве только дохлых, но им всё равно…

– Ну вот. Так же и Продавцы не могут. Отобрать у Продавца палку может только император. Есть целый ритуал, который называется «Перехват оборотня», когда императорская свита получает приказ на уничтожение нескольких Продавцов. Это происходит обычно после того, как императорскую канцелярию начинают осаждать толпы обиженных всадников