Ирина шла по улице, ничего вокруг не замечая. Солнце, золотые листья и бодрящий воздух с запахом яблок, грибов и дождя, оставались для нее невидимы и неосязаемы. Скрябина полностью ушла в собственные мысли и чувства. Сейчас она ненавидела Рыльскую и мысленно желала ей всего самого плохого. Но даже в воображаемых обстоятельствах Ирина понимала, что боится Рыльскую и не сможет ничего ей предъявить.
В редакции Ирине даже не пришлось звать Капустину. Они столкнулись в коридоре, и Светлана сразу пошла в редакторский кабинет.
– Слушай, я тут познакомилась с отличным дядечкой. Работает преподавателем на кафедре машиностроения в институте и в 60 лет нашел себя в живописи. Прекрасные картины рисует. Представляешь, ему даже в Германии предлагали выставку сделать, а у нас его мало кто знает. Он вообще очень интересная личность. Давай сделаем о нем материал.
– А кто платить за него будет? Сам? – Ирина бросила пальто на конференц-стол и прошла к своему креслу.
– А почему платить? Он же не коммерческая структура. Интересный человек, а у нас областная газета. Что ж, только про власть писать будем? Осталось только сводки из туалета администрации вести.
Светлана не подходила к Ирине, она говорила и рассматривала выставленные в шкафу подарки предшественников Скрябиной. Затем открыла стеклянную дверцу и погладила деревянного богатыря со шлемом по голове.
Ирина смотрела на все эти манипуляции невидящим взором. Она растирала кончиками пальцев виски и пыталась собраться с мыслями.
– Если платить начнут, то и сортирные сводки вести будем. Ты прекрасно знаешь, что прежде всего мы должны информировать читателей об официальных мероприятиях – это основное блюдо, а остальное – десерт. Без него и обойтись можно.
– Но не только же щи хлебать? Кислятиной в редакции пахнуть стало. Неужели ты думаешь, что человеческие материалы могут вызвать негативную реакцию «наверху»? – Капустина отошла от шкафа и села в кресло напротив Ирины, – Мы не можем не писать о людях. Нас и так мало кто читает и выписывает. А в свете распоряжений из «Белого дома» скоро вообще станут перекладывать в макулатуру. Тираж снизился до минимума. Нас выписывают только по разнарядке.
– Это их дело. А наше с тобой дело выполнять договор с администрацией. Тираж Рыльская пообещала обеспечить. Из бюджета выделят деньги на подписку для сельских поселений, старост и социальных учреждений. Напечатаем мы про твоего преподавателя-художника, и сразу же с докладом в администрацию побежит председатель областного Союза писателей. С него мы денег запросили, а тут самоучкам подарки раздаем. Этот председатель постоянно в администрацию бегает. Хочет госзаказ получить на серию рассказов «Сторона родная всех родней и краше», напечатать эти опусы миллионным тиражом и снабдить такой макулатурой все школы области, чтобы они всегда помнили о том, где у них Родина, где их место. Хочешь, вот об этом и напиши. В субботний номер поставим. А социалки тебе не хватает – поезжай по районам с губернаторскими проверками и будешь описывать, как плохо люди жили при прежнем губернаторе и как они замечательно заживут после того, как их проблемы решит хозяйка всея области Алевтина Георгиевна Медведева.
– А тебе не противно? – как в кабинете Бакатиной Ирина смотрела на Людмилу, сейчас на нее так же смотрела Капустина. Круговорот удивления в природе.
– С чего бы? Я четко решаю поставленные задачи. Да и тебе не противно, не надо преувеличивать. Зарплату с удовольствием получаешь, а издержки есть в каждой профессии.
