Читать онлайн Глеб Дибернин - Переговорщики – мир по-нашему

Женева. Город, где даже голуби говорят на французском и не гадят без предупреждения. Утро начиналось, как и любое утро дипломатических мероприятий: кофе, скучные фасады, скучные лица, и один швейцарец, который по привычке снял часы перед входом в конференц-зал, боясь, что кто-то их сфотографирует.

В зал вошёл Геннадий Петрович, представитель России, тяжело ступая, словно нёс на плечах не только дипломатический портфель, но и всю постсоветскую тоску. Его сопровождали два зама – Олег Аркадьевич, тихий человек с лицом вечного разочарования, и Игорь Вениаминович, который считал, что любое молчание – это скрытая угроза. Они втроём уже спорили с французской охраной о том, можно ли проносить в зал самовар с кипятильником. Охрана на всякий случай вызвала сапёров.

С другой стороны зала уже разворачивалась украинская делегация. Её возглавлял Степан Васильевич, бодрый, усатый человек с вышиванкой, которая была ярче любого дипломатического протокола. Он вошёл не просто в зал – он влетел, как дирижабль с песней в сердце. За ним шли Леся Степановна, бывшая учительница истории и, как подозревали многие, нынешняя вдохновительница всех речей в делегации, и Алекс-ТикТок, молодой блогер, назначенный «по просьбе молодёжи» как медиапредставитель. Алекс уже делал селфи на фоне флага ЕС с подписью: "Мир на подходе, жду лайки."

– Доброе утро! – торжественно объявила Ингрид Свенссон, шведская модераторша. Она была одета в серый костюм, лицо у неё было такое, как будто она уже сто лет модерирует переговоры и мечтает о пенсии в Норвегии.

– Ну, здравствуйте, – сказал Геннадий, глядя на шведский стол. – Что, и тут без гречки?

– Та шо ж вы хотели, – отозвался Степан. – Европа. У них тут даже селёдка – веганская. Вчера пробовал – вкус как у компромисса: вроде есть, а вроде и не хочется.

– У нас в Москве компромиссы не едят, – заметил Игорь Вениаминович. – У нас ими закусывают.

Ингрид подняла глаза к потолку. Потолок не помог.

– Коллеги, – сказала она с натянутой улыбкой, – мы собрались, чтобы обсудить пути деэскалации.

– А мы только начали эскалацию, – парировал Степан. – Дайте чаю, и я предложу план.

Тем временем Алекс установил штатив и камеру, подключил микрофон и крикнул:

– Всем привет! Сейчас будет прямая трансляция дипломатии 2.0! Не переключайтесь, будет жара!

– А это кто? – подозрительно спросил Олег Аркадьевич, указывая на Алекса. – Это кто ему аккредитацию дал?

– Народ, – сказал Степан.

– А если народ завтра приведёт козу?

– Приведёт. Но с вышиванкой. У нас так положено.

В это время шведский официант осторожно выставлял на стол поднос с канапе, внутри которых находился загадочный паштет. Степан взял одно, понюхал, и, не колеблясь, предложил Геннадию:

– Будете?

– Если я это съем, я потом подпишу Минск-3, не глядя.

В зал зашёл Янек Ковальский, польский наблюдатель, нести что-то в папке. Он открыл рот, чтобы сказать:

– Извините, господа, но я хотел бы внести…

– Янек, присядь, – в унисон сказали обе делегации.

Ингрид хлопнула в ладоши.

– Начинаем. Первое слово даётся России.

Геннадий встал. В его глазах была решимость, как у человека, который сейчас прочтёт что-то из «Капитал» и добавит туда пару цитат из Высоцкого.

– Мы приехали с целью достичь мира, – сказал он торжественно. – Но не такого, как вы думаете, а настоящего, славянского. Где мужик с мужиком пожмут руки, запьют квасом и забудут, кто кому чего должен.

– То есть – прощаете нам Крым? – улыбнулся Степан.

– Крым наш, как борщ ваш. Дискутируем, но не отдаём.

Степан встал.

– Мы тоже за мир. Но такой, чтобы с песнями, с плясками, и чтобы в конце НАТО приглашало нас на шашлыки.

– Шашлыки – это армянское, – пробурчал Игорь Вениаминович.

– Ну так пригласим и армян! Мир для всех, а не для избранных!

– Коллеги, – вздохнула Ингрид. – Мы, кажется, начали с темы борща и шашлыков. Предлагаю перейти к повестке дня.

– Поддерживаю, – сказал Геннадий. – Но сначала, простите, – он достал из дипломатического портфеля трёхлитровую банку. – Огурчики. Для атмосферы. Домашние. С укропом и истиной.

Все переглянулись. Степан вздохнул.

– Ладно. У меня есть баночка сала. Мир, значит, начнём с обмена культурным наследием.

– И конфискацией TikTok'а, – добавил Игорь.

– Только через мой VPN! – крикнул Алекс.

Так и начался первый день переговоров – с борща, огурцов, сала, камеры и взаимного непонимания, приправленного надеждой. Всё, как и положено в международной дипломатии. То есть – как в школьной столовой: все ругаются, но в конце как-то наедаются.

На второй день конференции в Женеву прибыли «дозапасные» делегации. Международные отношения, как шведский стол – мало кому нравятся, но все почему-то берут добавку.

Первым прибыл дональд Стивенсон – американский наблюдатель. Вышел он из лимузина, как президент: в солнцезащитных очках, с наушником в ухе, кофе в руке и видом полного равнодушия. Он поздоровался с охраной, потом с зеркалом, потом с микрофоном – и только потом понял, что чемодан остался в аэропорту.

– Пожалуйста, найдите мой чемодан, – сказал он через переводчика.

– А кто у вас переводчик? – спросили на ресепшене.

– Вот! – он указал на мужчину позади себя.

– Это водитель, – пояснили ему.

– Тогда у нас проблема. Я не говорю по-французски, по-русски или по-украински. Зато говорю по-флоридски.

В это время на месте регистрации возник другой казус. Польский представитель Янек Ковальский прибыл… но без паспорта. Вместо него он по привычке сунул в портфель газету с кроссвордом и листок с надписью «Приглашение на шашлыки от дяди Богдана».

– Простите, но где ваше удостоверение личности? – спросил администратор.

– Вот, – Янек торжественно вытащил фотокарточку своего кота в костюме Наполеона.

– Это же кот!

– Но он член семьи!

На третий вход в конференц-зал зашла пенсионерка Тамара Ивановна, запыхавшаяся, с тремя сумками и понятным возмущением на лице.

– Вы кто? – осторожно поинтересовалась охрана.

– Я тут по делу. Я соседка племянника зятя двоюродного брата переводчика украинской делегации. А ещё я лучше всех знаю, как варить борщ. А значит – имею моральное право участвовать в переговорах.

– У вас есть документы?

– Конечно! – она достала из сумки ветхое удостоверение учителя труда 1984 года и блокнот с рецептами.

Её пустили. Не потому что она права. А потому что у неё была банка варенья. А спорить с женщиной с вареньем – плохая идея.

В конференц-зале к этому моменту царила атмосфера лёгкой паники. Геннадий Петрович пытался понять, где его замы.

– Где Игорь Вениаминович?

– Он ушёл в туалет и не вернулся, – ответил Олег Аркадьевич.

– Он что, в туалете потерялся?

– Нет, его задержали на швейцарской таможне. Говорят, у него в портфеле обнаружили книгу "Как проиграть и сделать вид, что выиграл".

Тем временем Степан Васильевич спорил с технической службой конференции:

– Я вас спрашиваю, почему в помещении висит кондиционер, а не вышиванка? Это же культурный центр, а не холодильник!

– Мы просто хотели, чтобы температура была комфортной…

– Комфортной? Комфорт – это когда бабушка гладит рубашку, а не когда ты дышишь, как в морозилке IKEA!

Появился Алекс, снова с камерой.

– Так, ребята, записываем! День второй. Международные переговоры. За кулисами! Заголовок: «Кондиционер стал камнем преткновения!»

Он уже получил 10 тысяч лайков за первую минуту.

Внезапно раздался крик:

– АААААА!

Это был турецкий наблюдатель, который опоздал на сутки и ворвался в зал с чемоданом в одной руке и ковром – в другой.

– Извините! Я задержался! Была пробка в Анкаре… и верблюд сбежал!

Все замолчали.

– У нас тут не верблюжьи бега, – сказал Геннадий, – у нас здесь миротворческий процесс. Хотя, с вашими объяснениями это уже цирк.

– Где кофе? – спросил Степан.

– Где переводчик? – спросил американец.

– Где кот? – спросил Янек.

– Где же всё-таки туалет? – донёсся голос Игоря Вениаминовича откуда-то из-под сцены.

Ингрид Свенссон нервно листала повестку.

– Хорошо… коллеги… сегодня мы обсудим следующие темы…

– Подождите! – вмешалась Тамара Ивановна. – Пока не обсудим нормальный завтрак – никакой повестки не будет!

Она уже расстилала полотенце прямо на столе. Сумки открылись: пирожки, варенье, копчёная курица и, как кульминация – салат «Оливье» в миске с ёлочкой.

– Это дипломатия! – кричала Ингрид. – Это – международная конференция, а не сельский буфет!

– Кто вам сказал, что они разные вещи? – подмигнула Тамара и протянула ей пирожок.

Ингрид съела. Сопротивлялась, но съела. Через минуту в неё вселилось просветление. Она выключила ноутбук и сказала:

– Предлагаю официально: первым пунктом мирного соглашения объявить совместный обед. Все согласны?

– Да! – хором откликнулись делегации.

– И без глютена! – добавил Алекс.

– Это уже перегиб! – закричал Степан.

Так закончился второй день переговоров – общим столом, полным варенья, борща и культурных недопониманий. На повестке дня осталась лишь одна фраза: «Кто принесёт соль?»

Утро третьего дня началось с надежды. С того самого момента, как Ингрид Свенссон доела второй пирожок от Тамары Ивановны, в конференц-зале витала лёгкая атмосфера мира, дружбы и утомлённости. Даже Геннадий Петрович выглядел довольным – хотя на всякий случай всё ещё держал портфель под рукой, в котором теперь уже явно оставалась только надежда на здравый смысл.

– Сегодня мы начнём с составления первой резолюции, – торжественно заявила Ингрид, вытирая варенье с уголков губ. – Предлагаю сформулировать её в трёх пунктах: прекращение обидных заявлений, совместный культурный проект и подготовка к переговорам по ключевым вопросам.

– Поддерживаю! – сказал Степан Васильевич. – Только предлагаю четвёртый пункт: признание вареника как украинского культурного достояния.

Тут комната замерла. Геннадий Петрович встал. Медленно. С достоинством.

– Простите, – сказал он, выпрямившись. – Но вареник – это интернациональное явление. Он давно живёт у нас на Руси. Ещё в былинах Илья Муромец уплетал их с капустой перед битвой.

– Это сказки, – отрезал Степан. – А у нас вареник с вишней прописан в Конституции! Там прямо написано: "Держава забезпечує розвиток борщу, вареника та народної пісні."

– Это вы сейчас выдумали! – вспылил Игорь Вениаминович.

– Как и половину своих лозунгов! – парировал Алекс, не отрываясь от съёмки. – Ребята, супер, не останавливайтесь! Сейчас идёт лучше, чем финал «Холостяка»!

– Да что вы знаете о варениках! – неожиданно вступилась Тамара Ивановна, размахивая ложкой. – Вареник – он, как муж: если горячий и с вишней, то любимый. А если холодный и с капустой – выбросить не жалко, но жалко, что не вымылся.

Все замолчали. Даже американец Дональд Стивенсон, который до этого момента пытался с помощью приложения Google Translate понять слово «сало», поднял брови.

– Так, спокойно, – сказал Геннадий, открывая блокнот с цитатами. – У меня тут записано: «Не дели вареник, дели майонез». Значит, предлагаю компромисс. Пусть вареник будет… совместным достоянием!

– Как Шенген? – уточнил Янек.

– Как чёрный хлеб, – сказал Олег Аркадьевич. – Вроде ничей, но каждый говорит, что его.

– А давайте сделаем международный фестиваль вареника! – вдохновился Степан. – С тремя номинациями: лучший с картошкой, лучший с мясом и самый патриотичный!

– И конкурс слепки! – добавил Алекс. – Я уже придумал название: «Мировареник 2025». И прямая трансляция! Где мой штатив?!