9. Глава 9
Ясмин
Мама всегда говорила, что все в нашем мире имеет свою цену.
В сказочных историях неприятности у героев случались именно из-за неуемной жажды получить желаемое, не заплатив при этом ни гроша. Неважно, какими были мотивы: выручить друга из беды, спасти родных от голода или вытащить себя из нищеты.
Я думала, что мое стремление к свободе ни на ком не скажется. В глубине души, убегая из дома Карима, я верила: дядя выпутается. Кто рискнет угрожать хадже города? Уважаемых людей, особенно мужчин, почти не трогали. Но меня поймали, план побега провалился.
Стоя на площади в толпе озлобленных соотечественников, я смирилась со своей участью и готовилась к смерти, когда появился Пол МакГиннес. Всадник на иссиня-черном скакуне стал моим спасителем, тайным желанием, загаданным украдкой в минуту отчаяния.
А после небеса потребовали плату, и к ней я оказалась не готова.
— Ясмин.
Вздрогнув, я подняла взгляд на Пола и ощутила, как в лицо ударил сухой ветер пустыни. Крупинки песка пробрались под одежду, осели на губах и зубах, отчего при разговоре постоянно звучал неприятный скрип. Будто шайтаны скоблили когтями по стеклам.
— Я в порядке.
Сколько раз я повторила заученную фразу? С того момента, как мы под конвоем стражников вышли из дома хаджи с несколькими тюками вещей, раз шесть или семь.
Мне не позволили переодеться, да и вряд ли я сумела бы в таком состоянии. Все происходящее казалось чем-то нереальным, чужим. Нет, одно дело видеть жестокость на улицах, но не являться участником. Совсем другое, когда тела твоих родных бросают в телеги, словно мешки с навозом, и ты видишь ручку маленького Юсефа, которую держала в детстве, пока тот засыпал.
Пусть братья выросли глупыми и жестокими под тлетворным влиянием Амаля. Я же любила их, растила, укачивала. Они были моей семьей, дорогими сердцу людьми.
— Ясмин, — повторил Пол.
Удивительно, выучил наконец. Или просто понял все без лишних слов.
«Ведьма, гори в пламени шайтанов! Из-за тебя наш хозяин погиб! Где нам искать кров? На что кормить детей? Никто не возьмет прислужников предателя, мы умрем. Ты довольна?!»
У святилища я почти поверила в чудеса, однако у дома хаджи рухнула на землю сломанной птицей, придавленная чужими проклятиями. Крики Айгюль, старой служанки, до сих пор летели вслед до самых ворот. На улицах Амррока нас провожали хмурыми взорами, плевали под ноги и отворачивались. Никто не посмел ляпнуть гадкое слово хадже, но не поскупились на них для меня и моих спутников.
Город за нашими спинами практически растворился в раскаленном воздухе, однако яркой вспышкой перед глазами по-прежнему стояла картина: тела Амаля, Хазара и Юсефа в кроваво-красном песке. К трупам сразу подлетели стервятники — почуяли добычу раньше, чем мы отошли от городских стен. Мне не удалось даже отогнать их, ведь стражники не позволили. Обнажили сабли и приказали нам убираться восвояси.
Я не помню, как прощалась с дядей Каримом. Он говорил какие-то напутственные слова, затем поцеловал в лоб и отпустил. А потом…
— Господин, хаджа пополнил наши запасы водой, вяленым мясом, рисом, финиками и лепешками. Есть немного сушеных фруктов и кое-что из одежды. Главное — не попасть в бурю, когда перейдем дюны, ступим на территорию наснасов, — бормотание Али ворвалось в мрачные думы.
Я вздрогнула при упоминании чудовищ, а вот Пол, кажется, почти не обратил внимания на слова слуги. Пронзил меня взглядом напоследок. После чего уставился вдаль и поправил ткань своей куфии [1], подтянув белый хлопок к носу.
