— Туда?
Он кивнул на высокий холм из песка, где проходила невидимая граница между миром людей и чудовищ. Я знала, что в древности маги поставили там печати, которые уже много столетий отпугивали разного рода тварей от города. Позже дедушка султана Илама пустил в обход торговый путь, используемый путешественниками для безопасного перемещения по пустыне. Только дорога эта занимала много времени, а ставить порталы на открытой местности при таких погодных условиях — неразумно. Все накопители и кристаллы выходили из строя.
— Почему бы нам не пойти по Золотому пути? — Али и Пол вздрогнули, посмотрели удивленно. Будто вспомнили, что не одни.
— Долго, — сухо отрезал МакГиннес. — Почти неделя лишней дороги до поселения местных кочевников. Хочешь, чтобы нас пустыня угробила?
— Ну да, лучше же пусть съедят. Круговорот дураков в природе: одни умирают в песках, другие… в желудках тварей.
— Могу вернуть на площадь. Или предпочтешь капитана? Он жаждал с тобой познакомиться, — огрызнулся Пол.
Закрыв рот, я крепче сжала поводья. Мерное покачивание между двух широких горбов верблюда нисколько не успокаивало, наоборот, раззадоривало сильнее. После непродолжительного молчания в полной изоляции сознания я готовилась рвать и метать. На смену боли от потери пришла злость. Притом неясно, на кого больше: на себя или Пола за то, что спас.
— Не надо было возвращаться за мной, — выжала из себя с трудом, все же опасаясь реакции мужа на проявление дерзости.
— Верно, однако уже ничего не изменишь.
Пол отвернулся, подстегнул верблюда и направил в сторону холма, а мне оставалось двинуться следом. Правда, через минуту я поняла, что упрямая скотина двигаться не желает. Совсем. Животное выкопало лапой из песка какое-то растение и теперь с интересом его жевало, игнорируя команды.
— Давай же! — прошипела я, слезы обиды обожгли кожу.
Оба всадника постепенно удалялись за солнцем, даже Али не обернулся. Хотя нет, напоследок он насмешливо фыркнул и пробормотал что-то о «глупых бабах». Сцепив зубы, я поправила наспех намотанную куфию, затем вздохнула и утерла пот со лба. Желание стащить одежду пришлось перебороть, как и жалость к себе.
Моя боль лишь моя.
Я поискала стремя, зацепившись загнутым носком бабуша [2] за складки одеяла, наброшенного между горбами в качестве седла. Естественно, туфля моментально слетела с ноги. От моей возни одеяло сползло, и я с визгом рухнула на землю рядом с флегматичным верблюдом. Расшитая ткань зависла в воздухе, подчиняясь неведомой силе, затем аккуратно опустилась на песочек, и меня накрыла огромная тень.
— Ты ведь на него залезла, — лаконично сказал Пол.
Когда он вернулся, и почему я его не заметила? Шумно вздохнув, я прикрыла глаза, сглатывая горький ком.
— Брось меня здесь.
— С верблюдом? Он мне дорого обошелся, считай, свободой поплатился, нервами, трех скакунов отдал.
МакГиннес цокнул языком, явно подсчитывая в голове траты, а я крепче сжала пальцы и зарылась ими в горячий песок. Даже на бок не перевернулась, просто уставилась слезящимся взглядом в небо.
— Забери, меня оставь.
— Здесь скорпионы.
— Прекрасно, пусть Мудрец возьмёт мою жизнь с их ядом.
— И змеи, жирные такие. Вон одна ползет прямо к тебе.
Угроза подействовала. Я вскочила с визгом, потеряв вторую туфлю, и бросилась к замершему верблюду. Вцепившись в грубую шкуру, попыталась забраться между горбов, но не хватило роста. Зато насмешила мужа: бархатистый смех разлетелся на много канн вперед.
