— Кони такие же бестолковые, Гюль-Гюль? Султан тебя за обман в мешок с кошками сунет и в море сбросит, — крикнул кто-то из голосящей толпы.
— Ты кого обманщиком назвал? На свои гнилые апельсины посмотри!
— Что-о-о?!
Суета позволила мне перебежать на другую сторону, заметив обычных стражников, чьи красные кафтаны мелькнули неподалеку. Они останавливали женщин, задавали вопросы. Один из мужчин попытался стащить с девушки хиджаб, но его остановил товарищ, и я невольно задрожала от ужаса.
Думай, Ясмин, думай! Где можно переждать на огромном рынке? Я ведь сотни раз бывала здесь, покупала товары для дома: овощи, фрукты, ткани, специи, горшки. Взгляд скользнул по знакомым прилавкам и десяткам безликих лиц. В последний момент уцепилась за неприметную надпись, рядом с которой в подвесных кадках цвели пахучие акцинтии — любимое растение всех магов и заклинателей. Хаджа часто захаживал туда за редкими травами и кореньями, потому я поспешила вперед, невольно задержав дыхание.
— Тц, уважаемый Медей, нет ли у тебя серебрушек? Представляешь, дорогой гость золотом расплатился. А я всю мелочь выгреб накануне, жена пошла за тряпками, — толстый торговец обратился к соседу и потряс бархатным мешочком.
Будучи увлечен разговором, он не заметил, как я быстро скользнула в прохладу помещения. Тишина и полумрак лавки немного успокоили разбушевавшиеся эмоции. Кровь замедлила бег по венам. Я оглянулась на полки со склянками, передернула плечами от насекомых и животных в хрустальных сосудах. Спрятаться особо негде, лишь прилавок, а за ним — неприметный проход в жилую часть дома. У небогатых торговцев обычно все так устроено: где спишь, там и работаешь.
Если жена ушла, то до вечера вряд ли вернется. Пока все лавки обойдет, пока поговорит со знакомыми. Наши служанки часто убегали до позднего вечера на рынок.
Я спешно нырнула в проход за плотным ковром и оказалась в коридоре. Тот вился змеей вперед, демонстрируя сразу несколько помещений. Судя по характерным ароматам: одно — кухня, другое — для приготовления различных отваров и зелий. Дальше шли комнаты отдыха.
Удушливые пары царапали горло, будто торговец совсем недавно закончил работу над очередной лечебной мазью. Дыша ртом, я ступила вперед, прислушиваясь к любому шороху, и непроизвольно сглотнула горький привкус трав на языке.
Пробралась в чужой дом, молодец, Ясмин. Два тяжких преступления за один час, смывать которые придется кровью.
— Сейчас вернусь, господин. Не вставайте. О, шайтан подери, где носит этого торговца! — неожиданно донеслись до меня чужие голоса из глубины одной из комнат.
— Успокойся, Али. Мы никуда не торопимся.
Второй голос, глубокий, мягкий и не такой истеричный, как первый. Кто-то остановился в шаге от невысокой арки прохода. И мне бы спрятаться на кухне или в спальне хозяев, а после выбраться в окно. Но я вцепилась пальцами в шершавую стену, прислушиваясь к тихим рыкающим ноткам. Нить на запястье неожиданно обожгла кожу, и боль пронзила руку. Я вскрикнула, а когда поняла, что натворила, — стало поздно.
Через мгновение полотно, отделявшее помещение от коридора, отдернулось, и высокий мужчина в черном бурнусе уставился прямо на меня.
Прежде чем я отскочила, чужак вытянул руку и обхватил мое запястье. Крепко, почти до боли стиснул пальцы в кожаных перчатках. От удивления и возмущения я вскрикнула, но вырываться не стала. Просто распахнула шире глаза, все пыталась понять: почему нить среагировала на него? Это же просто талисман, безделушка.
