Письмо самой себе - страница 5

Меня отвлекла от полного уныния моя соседка по даче, Нина. Она пришла ко мне с бензокосой, и мы стали по очереди косить мой участок, который к этому времени весь зарос, а моя собственная коса, конечно, была сломана. Потом мы с ней поехали в магазин и купили мне новую. Почему-то все эти мелочи очень хорошо запоминаются, может, потому, что мне так было необходимо в этот момент, чтобы я чем-то занималась, чтобы обо мне помнили, чтобы боль смогла начать утихать.

Ко мне приезжали наши с Юркой друзья, мои подруги и друзья. Меня не забывали и старались поддержать, но чаще всего я общалась с Ириной. Она звонила мне каждый день. Часто приезжать ко мне она не могла, но постоянные разговоры с ней по телефону заставляли меня жить, жить и жить. Через некоторое время я приехала на несколько дней в Москву, и мы договорились с Ириной встретиться. Проговорили часа три, сидя у неё в квартире на кухне, попивая кофе, как в добрые старые времена, и ни на одну минуту у меня не возникло ощущения, что мы очень долгое время не виделись, не общались и что мы стали совсем разными. Вот так и случилось, что моя беда снова нас соединила, и сейчас, спустя шесть лет после трагедии, я «сижу в моём саду, горит светильник…», жду Ирину, когда она приедет в очередной раз «попить вина, закусить хлебом или сливами…», и пишу эти строки, пишу письмо себе самой. Моя огромная любимая собака мирно посапывает у моих ног, а я вглядываюсь в пожелтевшую осеннюю даль и улетаю в воспоминания…

Ушли неприятности того конкурса, где Ирина пела вместе со своим другом, прошёл необыкновенно холодный Новый год, когда в Москве из-за мороза во многих районах было отключено электричество и отопление, а люди грелись в домах с помощью газовых плит, хотя из-за большого расхода и газ-то горел еле-еле. Температура за окном достигала минус тридцати восьми градусов, и я, конечно, ещё и заболела, случайно вдохнув на морозе ледяной воздух. Но наконец холода спали, мытарства закончились, и тут раздался звонок от Ирины:

– Можно приехать? У меня к тебе дело, хочу обсудить, но ничего по телефону говорить не буду.

Я, конечно, была заинтригована. Что, интересно, она там могла придумать?

– Давай петь дуэтом, – почти с порога заявила она.

Моё молчание было слишком затяжным. Я понимала, что если мы и возьмёмся за это дело, то серьёзно. А я, между прочим, в это время одна воспитывала сына, занималась очень интересной работой в НИИ в должности тогда ещё старшего инженера, кроме этого работала инструктором водного туризма в турклубе (один вечер в неделю лекции и семинары, раз в две недели по выходным занятия в лесу со слушателями школы подготовки туристов-водников), в оставшиеся свободные выходные ездила с сыном в Турист (это такая станция по Савёловской дороге), где мы с компанией снимали избу на зиму и катались на горных лыжах. Летом у меня были тренировки и соревнования по технике водного туризма, а в отпуск уезжала в водные походы высшей категории сложности. Запихнуть в мою жизнь ещё и пение дуэтом в КСП мне не представлялось возможным. Да, по правде говоря, я ещё побаивалась: слишком это было ответственное дело; просто валять дурака не хотелось, а быть лучшими требовало больших затрат времени и сил.

Но Ирина была очень настойчива, она загорелась этой идеей и не хотела отступать. Она стала выкладывать мне все свои соображения относительно нашего пения дуэтом, стараясь заинтересовать меня. У неё был идеальный слух, и она прекрасно слышала, как ложатся в дуэте наши голоса, такие разные порознь. У неё был низкий голос с мягким неповторимым тембром, у меня – высокий и звонкий. Как ни странно, последним доводом, который она привела, и он решил дело, была возможность зарабатывать какие-то деньги выступлениями. А поскольку денег на жизнь катастрофически не хватало, то я на это клюнула. В душе я понимала, что она блефует и вряд ли мы что-то будем существенное зарабатывать, но идея её всё равно была хороша.