Я редко бывала на таких мероприятиях и забыла про Веронику, а тут вдруг узнала. К моему великому возмущению, молодой человек прямо перед нами без очереди провёл её в комнату для прослушивания. Как бы я к ней ни относилась, но разозлилась я ужасно, и в моей голове сразу сложилось стихотворение. Я его уже толком не помню, но суть сводилась к тому, что когда мы станем знаменитыми, мы Долину не будем пропускать без очереди и сами без очереди никуда лезть не будем. О господи, как ребёнок! Наверное, это от волнения, но пока я с возмущением сочиняла это стихотворение, немного успокоилась.
Наконец мы вошли в комнату. За столом сидели трое мужчин, которых мы, конечно, не знали. Главный спросил:
– Вы из какого города?
– Из Москвы.
Изумлению его не было предела:
– Как же вы сюда добрались?
Я не поняла его изумления и просто ответила:
– Поездом.
Он решил, что я очень остроумная.
– А из какого вы куста?
Для меня это было уже на арабском языке. Ирка что-то ему ответила и толкнула меня в бок, чтобы я навеки замолкла и не сморозила ещё какую-нибудь глупость. Она объяснила, что нас пригласил бугульминский автор Владимир Ченцов. Главный почесал затылок и сказал:
– Ну, пойте.
Он дал нам спеть по куплету каждой песни.
– Спасибо, достаточно. Подождите за дверью.
Мы вышли в коридор, где ожидали своей участи остальные исполнители, которых прослушали перед нами. Наконец вышел Главный и объявил результаты. Мы прошли на конкурс, нам дали спеть романс Саввы Морозова. Позднее вывесили на стене программу конкурса, и мы увидели себя в списке: мы выступали последними в первом отделении.
Ирка осталась довольна этим. Выступать последним номером в первом отделении – это в нашей ситуации было очень хорошим результатом. На самом деле нас могли, как совершенно неизвестных и непонятно откуда взявшихся, загнать выступать первыми. Наверное, всё-таки мы неплохо поём.
До вечернего концерта мы сидели в номере, и Ирина, давясь от смеха, вспоминала мой ответ «Поездом…». Честно говоря, я не понимала, что я сказала такого смешного, ей, конечно, было виднее, но тут-то она меня и просветила. Оказывается, для таких мероприятий, как этот фестиваль, на которых собираются авторы и исполнители со всей нашей огромной страны, заранее формируются специальные команды из разных городов. Они тщательно отбираются соответствующим начальством в тех самых городах, откуда они приезжают. Всё это курируется горкомами комсомола, поездки все оплачиваются, отбираются лучшие. Чтобы попасть в такую команду, нужно было заранее зарекомендовать себя в своём городе и чего-нибудь уже завоевать на местных конкурсах. А мы наглым образом свалились на казанский фестиваль как снег на голову «поездом». Но Ирина решила, что моя реплика сыграла неплохую роль, по крайней мере, рассмешила комиссию и сняла напряжение. Тот человек, который сидел за столом и был главным на отборе, Ирине и тем более мне не был знаком. И только через много времени, которое прошло после казанского фестиваля, когда мы уже варились на этой КСПшной кухне, узнали – это был Миша Баранов, один из лидеров московского КСП, занимающийся организационной работой. На фестиваль в Казань он привёз отобранную московскую команду. Мы много лет потом дружили, он любил нас, а мы его; при встречах чуть не расцеловывались с ним. Он помнил нашу первую встречу, и мы тоже помнили – ведь это он дал нам зелёный свет, а ведь мог просто не пропустить на конкурс как посторонних, не прошедших никакого отбора в Москве. И сидели бы мы тогда в зале просто зрителями на сто двадцать пятом ряду и представляли себе, что могли бы спеть, а ничего не спели.
