Плакальщица - страница 12

Иногда, проходя мимо парикмахерской, я ловила себя на желании остановиться, чтобы поздороваться и поболтать с парикмахером, но я никогда себе такого не позволяла.

Я вспомнила, о чем мы с парикмахером говорили, когда я была у него в последний раз.

– У вас красивые волосы, – сказал он глубоким мягким голосом.

– Нет. Они тонкие и тусклые.

– Они нормальные и не слишком тонкие. Волосы у всех разные.

– Раньше у меня было гораздо больше волос.

– С возрастом мы все постепенно теряем волосы.

– А еще они седеют.

– Поэтому вы и приходите в мой салон, – улыбнулся парикмахер.

– Надеюсь, у вас будет еще больше клиентов.

– Клиенты приходят и уходят. Все в порядке. Кстати, у меня появилась новая постоянная клиентка.

– Это хорошо.

– Вы с ней знакомы? Ее зовут Хого.

– Нет.

– Она не здешняя. Вышла замуж за местного пожилого мужчину.

– Она молодая?

– Да. У нее густые блестящие волосы.

– Она хорошенькая?

– Она молодая, так что, наверное, да, хорошенькая.

А еще я иногда вижусь с Младшей Сестрой – эта женщина на несколько месяцев младше меня. Когда-то она вышла замуж за старшего брата одного из моих друзей по начальной школе. Должна признаться, я не помню его имени, но Младшая Сестра зовет его Мертвым Дьяволом. Однажды я услышала, как он обозвал ее Мертвой Старухой. Иногда я встречаю его в деревне, когда брожу по окрестностям, но он, кажется, меня не узнаёт. В прежние времена мы с Младшей Сестрой и другими женщинами ездили за покупками в Гушаньчжэнь, «Уединенный горный городок». Когда мы с мужем перестали разводить кур, мы продали ей оставшихся цыплят по дешевке.

Младшая Сестра частенько отдает мне куриный помет, чтобы я могла использовать его в качестве удобрения. Я не захожу к ней в дом. Обычно она кладет пакет с пометом на землю и встает под навесом крыльца, чтобы немного поболтать со мной. А во время сезона сбора урожая она рассказывает мне, что у них выросло, и я покупаю у нее тыквы или кукурузу.

И больше я практически ни с кем в деревне не общаюсь и нигде не бываю. Временами я даже начинаю сама себя подозревать. Может, я и правда ношу в своем теле нечто заразное или смертоносное? Кто знает… Ведь я действительно регулярно вдыхаю воздух смерти на похоронах.

Я вспоминаю те времена, когда любила общаться с другими женщинами в деревне, – тогда от меня еще не воняло мертвечиной. Моим любимым занятием было отделять зерна кукурузы от початков. Мы ходили друг к другу в гости и помогали по очереди. Во дворе перед домом мы расставляли огромные бамбуковые подносы, усаживались на маленькие табуретки и начинали растирать кукурузные початки на досках для мытья посуды. Мы сплетничали, жаловались друг другу на своих мужей и много смеялись.

Еще мне очень нравилось, когда по вечерам на открытом воздухе показывали кино. Работники городского кинотеатра приезжали к нам со старыми фильмами, и деревенский комитет платил им за общий просмотр. С кино связано мое самое раннее воспоминание о том, как обнимаются и целуются мужчины и женщины – но, конечно же, только на экране. Я видела, как молодые девушки и юноши сбегали посреди фильма, когда становилось темно, и никто этого не замечал. Но после того, как я начала работать плакальщицей, я перестала ходить на кинопоказы.

В продуктовом магазине никого не было. За кассой сидел пожилой мужчина.

– Сегодня привезли свежую рыбу, – сказал он.

– Спасибо, я посмотрю, – кивнула я и пошла к холодильнику.