Я вздрогнула и отогнала подальше философские размышления о вечном. Ни к чему сейчас нагружать голову лишними проблемами, когда в реальности их предостаточно. Однако помогло сосредоточиться на главном: а именно: договоре, Рудике и перспективах карьерного роста.
— Иван Петрович, — я отхлебнула чай и прищурилась, разглядывая суетящегося Штерна у плиты.
— Да?
— Почему вы не заключили договор со «Спарклинг» два месяца назад?
Мне надо знать причину. Вдруг мастер сам отказался или вмешалась дочь? До сих непонятно, кто конкретно занимается продажей игрушек и на чье имя официальные бумаги. Людмила или ее муж, поди разбери с этими хэндмейд-мастерами.
— Так разве Рудольф не сказал? — округлил глаза Штерн, а я хмыкнула.
Плохой из него актер, хуже Морозова. Понимал ведь, что мы из разных компаний.
— Наши интересы касаются исключительно сделки здесь и сейчас, — мило улыбнувшись, вывернулась я. — А о причинах задержки с договором я не в курсе, Рудольф не сообщил.
— Он сам не приехал на встречу, — склонил голову к плечу Иван Петрович.
Я вскинула брови, от неожиданности стукнула чашкой о блюдце. Звон керамики заставил вздрогнуть всем телом, мысли-тараканы хаотично забегали с блокнотиками. Они выискивали поиск возможного объяснения столь непоследовательного поведения профессионала, коим Рудольф, несомненно, являлся.
Менеджер его уровня точно не пропустит важную встречу и не сорвет прибыльную сделку без веской причины.
— Вероятно, дело в невесте.
Меня будто обухом по голове ударило со всего размаху. Я не впечатлительная личность, удивить сложно. Но… Невеста? Тогда какого Деда Мороза ты загулял со мной, Рудик?!
Пусть данных для выводов было маловато, женская солидарность вкупе с тлеющими углями обиды на бывшего супруга превратились в отличный катализатор для праведного гнева. Я зарычала и крепко сжала пальцами чашку, не замечая суеты под носом.
— Рудольф собирался к ней в Европу, — Иван Петрович замер, затем очнулся и с радостным возгласом схватил со стола знакомую тетрадку. Ту самую, куда бережно записывал своих «деток».
Между желанием отпилить рога оленю и жаждой оторвать копыта мелькнула мысль, что любовь Штерна к неодушевлённому стеклу граничит с помешательством.
Стандартная книжечка формата А5 с велюровой черной обложкой замелькала перед глазами, как тряпка для быка. Мои ноздри раздулись, подушечки почти не чувствовали нагревшейся от чая керамики.
Я бы Рудика макнула мордой в напиток или лучше сварила из гаденыша холодец. Надо же, какой парнокопытный: с виду приличный сохатый, а на деле тот еще козел!
По венам заструилась лава, нарастающее бешенство подогревало бормотание Штерна и шелест бумаги. Хотя, казалось бы, какая мне разница? Ну загулял в другое стойло Рудольф, так не мои проблемы.
Один раз переспать — не значит жениться. Однако чувство, будто в меня плюнули. После Назара отношение Рудольфа ударило по уязвимым точкам в душе. Там, где прежде всего пострадала самооценка.
Черт побери, чего вам, мужикам, не хватает?!
— Нашел! — воскликнул Штерн, и я вздрогнула. — «Улыбка солнца» — чудесная статуэтка ромашки. Я использовал специальный желтый краситель для точной передачи сердцевины цветка. Символ нежности в отношениях. Рудольф купил у меня поделку за немыслимую сумму. Уж очень не хотелось ее продавать.
Он стянул очки для чтения на кончик носа, когда я открыла рот, чтобы задать вопрос. Только задать не успела, поскольку трель домофона прервала наш короткий разговор.
