– Да ну, – возразил Стэйн, – говорят, что преданные Альвиссу люди где‑то спрятали принцессу.
– А кто‑то болтает, что она умерла от болезни. Да еще и вместе с няней, которая заразила ее, – не стал спорить боцман. – Правды никто не знает. А я думаю, что девчонка жива. Иначе зачем Тайнаре все это?
– Что – это? – В глазах Крис так и сквозило удивление пополам с недоумением.
– Ну как что? Девчонок ловить. – Боцман зло выругался. – Раз она ее по сей день ищет, значит, знает, что дочь жива. А как найдет, так сразу убьет.
Крис непроизвольно открыла рот.
«Запретный возраст, – тут же пронеслось в голове. – А я всю голову сломала почему…»
Словно подслушав ее мысли, боцман продолжал:
– Всех девчонок переловила, и все ей мало. Уже взялась за тех, кто младше и старше принцессы. А то вдруг родители не говорят истинный возраст дочери. Хотя многие и правда врали. И их можно понять. Кому охота отдавать кровиночку обезумевшей королеве? И еще ни одна девочка не возвращалась назад. Что там с ними происходит, никто не знает.
Боцман огорченно вздохнул и смахнул одинокую слезу:
– Моя внучка так и не вернулась. А ведь она младше принцессы на целых два года, но ее все равно забрали. А сына казнили. За то, что пытался помешать…
Крепко схватившись за деревянные обструганные доски, служившие фальшбортом, моряк замолчал и уставился в небо, пытаясь загнать слезы обратно.
Крис никак не могла собраться с мыслями. Все намного хуже, чем она думала. Она, конечно, слышала про запретный возраст, да и няня ей все уши прожужжала. Но ее версии были куда безобиднее. Может, королева набирала девочек, чтобы вырастить из них будущих горничных или монахинь? Ведь ни там, ни там никто не хотел служить добровольно. Что королеву, что настоятельницу в народе не жаловали.
«Дура я, дура… Ну зачем королеве столько горничных? Как я раньше не подумала‑то». Девочке стало так страшно, что она захотела немедленно провалиться сквозь землю и оказаться где угодно, лишь бы подальше от Ходвиля.
– Правда, в последний год стало тихо, – устало закончил боцман.
– Девчонки закончились, – буркнул юнга, – зато, говорят, люди стали пропадать.
– Точно! Свояк моего знакомого вышел за угол до ветру и не вернулся, – подхватил боцман.
– И подруга моей сестры тоже пропала, – сказал юнга.
– Моя жена исчезла две недели назад, – вмешался в их разговор рыбак, сматывающий веревку.
– Да знаем мы твою, – хохотнул боцман. – Она у тебя того… любит свободу. Погуляет и вернется.
– Дурак ты, – злобно бросил рыбак и отошел.
– Может, это все же не она, а Хэйвард? И брата убил, и наследницу ищет, чтобы избавиться от нее. Он же на троне сейчас. Это его власти угрожает опасность, – не к месту предположила Крис, напряженно обдумывая слова боцмана.
– Он? Да ни в жизнь не поверю. – Боцман рассмеялся.
– Почему? – заинтересовалась Крис. – И мотив у него есть – хотел захватить трон и жену брата. Может, влюбился в Тайнару, и она в него?
– Она в него? Ну нет! – одновременно протянули боцман и Стэйн и расхохотались.
– Но почему? – упорствовала Крис, чувствуя в душе непонятное и даже неуместное желание защитить неизвестную ей королеву.
– Вот сегодня и увидишь «почему». На грандиозном празднике. Празднике для народа. – Стэйн наконец подхватил корзину.
– Сразу все поймешь. – Брезгливая гримаса исказила лицо боцмана, добавив еще больше злости и так полыхающим от ярости глазам.
