Читать онлайн Макс Рейн - Под звездным дождем

Пролог

«Все будет правильно, на этом построен мир», – вспомнила Соня строчки из

Булгакова, глядя на грязные сырые стены затхлого подвала. Интересно, что

писатель имел в виду? И как это можно назвать правильным?

Она убрала прилипшие к вспотевшему лицу прядки волос и глубоко

вздохнула. В последние дни все её мысли были о смерти и ни о чем другом. А о

чем еще можно думать, если ты оказалась в таком месте? Когда тебе 18, смерть

обычно кажется чем-то абстрактным, далеким… И даже случись что-то ужасное –

авария, катастрофа, теракт – ты все равно не успеваешь поразмыслить о смерти,

ощутить ее медленное приближение и леденящее душу дыхание. Соня не хотела

впускать ее в свои мысли, но та не спрашивала разрешения.

Можно, конечно, попытаться поразмышлять о прожитой жизни, стало бы,

наверное, немного веселей. Но что о ней думать, т

акой короткой и бестолковой, даже посмаковать нечего, только жалеть себя…

Жила-была девушка по имени Соня, полюбила парня, Кирилла. И не просто

полюбила, а до смерти. И, соответственно, умерла. Даже не умерла, а погибла.

Хоть бы шекспировская трагедия, но нет, даже на бульварный роман не тянет…

И можно было бы поставить в этой истории точку. Но Сонька еще была жива.

Часть первая

Глава 1.

«Все-таки как хорошо в селе, подальше от городской духоты и едкого запаха

расплавленного асфальта», – думала Соня, разглядывая обложки привезенных

томов. Гюго, Флобер, Булгаков. Ее любимые писатели. «С кого начать?» – ломала

она голову.

Она сидела на полу перед раскрытой дорожной сумкой и аккуратно вынимала

книги. Свежий ветерок приятно задувал через открытое окно комнаты, развевая

непослушные рыжие локоны девочки.

Соня всегда привозила с собой в село гору книг, надеясь, за лето непременно

прочитать их все. Но на деле ей едва удавалось осилить одну-две. И в

конце каникул она также аккуратно складывала их в сумку и волокла обратно

домой.

– Сонь, это ты? – послышался за спиной заспанный голос подруги Вики.

– Я, – бодро ответила Соня.

– А чего вскочила? – спросила Вика, сонно приоткрывая глаза.

– И ты вставай, пора уже. У нас тут не принято долго спать.

Вика села на кровати и, взглянув на часы, простонала:

– О боже, рань же несусветная, на фига мне вставать? Ты делай что хочешь, я

спать буду.

– Вставай, говорю! Бабушка этого не любит, – предупредила Соня.

Вика хотела было возразить, мол, бабкой ее не возьмешь, но не успела. Дверь

в комнату распахнулась, и в проеме показалась бабушка собственной персоной.

Широкая, тучная, с круглым румяным лицом, в легкой ситцевой кофте,

подоткнутой за пояс и синей юбкой. Она бы не казалась грозной, если б не

пронзительный колющий взор некогда голубых, а ныне выцветших глаз. Брови

бабки сошлись на переносице, недобрый взгляд метнулся в сторону Вики.

– Здравствуйте, – произнесла та, выдавив улыбку, и, не получив ответа,

быстро нырнула с головой под одеяло, не желая далее испытывать судьбу.

– Привет, бабулик, мы уже идем, – быстро сказала Сонька и тоже растянула

губы в улыбке.

– Ну-ну, – отозвалась бабка, уперла руки в боки и, оглядев комнату,

недовольно пробурчала: – Вы что это тут устроили? Почему все разбросано? И

чего ты уселась на полу? Фу, ну и пылищу развела. – Она брезгливо махнула

рукой. – Опять макулатуру притаранила. Мы ее из дому, она – в дом!

Бабушка прошла вглубь комнаты, перешагивая через книги и тяжело вздыхая.

– Вот откуда в тебе такая тяга к собирательству? Прямо как у Семеныча. В

дом к нему не зайти: банки, склянки, сам в сенях сидит–места нет. Но этот старый

хрен головой поехал, Господи, прости. А ты-то…

– Бабушка, это все мои любимые, за лето хочу прочитать.

– Тьфу. Нашли себе развлечение! В доме дел невпроворот, а они сидят днем и

ночью с книжками в руках, глазами тычут, что, спрашивается, выискивают… прямо

меломаны какие-то.

– Бабуль, вообще-то меломаны – это те… – начала было Сонька, но

наткнувшись на суровый взгляд бабки, осеклась. – Меломаны так меломаны, – тихо

согласилась она, – какая уж тут разница.

С Серафимой Пантелеймоновной, бабушкой Сони, никто не решался спорить:

не положено. Она была «старшей по званию», обладая в семье Сувориных

авторитетом и абсолютной властью. Ее слова являлись законом для всех членов

семьи. Так сказать, истиной в последней инстанции. Дочь генерала Орбана и вдова

генерала Суворина – она была два

жды генеральшей. И в свои семьдесят четыре года с гордостью несла на своих

немолодых плечах это звание вместе со всеми тяготами сельской жизни.

Снизу доносился запах свежевыпеченной сдобы, приятно заполнявший

комнату девочек. Бабка насторожилась, принюхалась.

– Давай убирай свой хлам и маршируй за стол, – скомандовала она. – И ты

тоже, как там тебя? – обратилась она к Вике. – Тоже мне, укрылась в

бомбоубежище.

– А что на завтрак? – живо спросила Соня, вдыхая манящий аромат.

– Отставить вопросы, не в ресторан пришла. Что мать твоя наготовила, то и

будешь есть. «Хотя она та еще повариха», —недовольно заметила бабушка. – Дым

столбом, чем пахнет, не поймешь. Дышать нечем. У меня тут с вами криз

гипертонический случится, – тяжело вздыхая, сокрушалась она и снова

принюхалась. – Абсолютно непонятный запах, прям душок. Господи помилуй, –

она быстро перекрестилась.

Серафима все еще ворчала, покидая комнату девочек, но в голосе уже не

звучали прежние жесткие нотки.

– Соник! – шепотом позвала Вика из-под одеяла. – Ушла?

– Ушла, – подтвердила Соня.

– Капец, ну и бабка у тебя, конь в пальто… Я ее боюсь!

– Ты? – прыснула Соня. – В ее возрасте ты хуже будешь…

– Я? – вытаращилась подруга. – Да я только с виду такая.

– Так и она тоже, – весело перебила Соня. – Вид у нее грозный, ей надо сразу

всем показать, кто в доме хозяин, а так она крутая, с понятиями. Вот увидишь.

Давай вылазь. На завтрак опоздать? Упаси боже!

Сонька изобразила выражение лица Серафимы Пантелеймоновны и быстро

перекрестилась. Вика захихикала.

– Ладно. – Она сладко потянулась, издав тихий стон удовольствия, и побрела

в ванную комнату.

Сонька живенько заправила постель, сложила на полку книги, так и не выбрав

ни одну. Она тщательно причесала свои длинные волосы и привычным движением

собрала их в хвост. Затем подошла к старому зеркалу и с любопытством в него

взглянула. Большие карие глаза отражения, обрамленные длинными пушистыми

ресницами, встретились с пристальным собственным взглядом Сони.. Темные

густые брови машинально подпрыгнули вверх, добавляя лицу выразительности.

Пухлые губы, чуть выпятившись вперед, дополнили образ весьма очаровательной

девушки.

«Ну, что ж, хороша. – Сонька одобрительно кивнула и придала своему лицу

томное выражение. – Девушка-мечта, а может даже вамп, кто знает». Она

хихикнула и, высунув язык, скорчила рожицу, дразня саму себя. Теперь в зеркале

отразилось странное рыжее существо с выпяченной нижней губой. Ее новый образ

вызвал еще больше веселья. Девочка громко засм

еялась, в глазах заискрились смешинки, а на щеках заиграли ямочки, выдавая

задорную натуру.

Вика осторожно просунула голову в дверной проем. Прямые шоколадные

волосы ее рассыпались по плечам, зеленые глаза посмотрели по сторонам.

– Ты с кем это разговариваешь? – настороженно спросила она.

– Да так, – Соня, что-то невнятно пробубнила. – Выходи уже, Вик. Пошли

вниз.

– Вниз, вниз… Скажи, что надеть-то?

– Да что угодно, Вик, это деревня, сельцо. Тут, кроме быков и свиней, мало

кто на тебя посмотрит. Хотя нет, козлы еще есть, – припомнила она.

– Да ну тебя, а Милан тебе что…

– Что-что… Милан и подавно не посмотрит, сколько раз я тебе говорила. Он

только на схемы и задачки смотрит, ну и на Марию свою иногда. Пойми же, Милан

у нас однолюб, еще в первом классе влюбился в эту свою Марию Бенкович и

обещал на ней жениться. Они даже ни разу не ссорились с тех пор…

– Мария, Мария… Что ты заладила? Где ты видела, чтобы школьная любовь

переходила во что-нибудь серьезное, – Вика театрально закатила глаза. – Все это

ерунда, – махнула она рукой, – просто ему другая еще не попалась, более пр

едприимчивая.

– Такая, как ты, что ли? – подтрунивала над ней Соня.

– Не такая, как я, а я. Только брать его надо сейчас, горяченького, понимаешь,

пока до института не дошел. Там Марии куда более опасные, – со знанием дела

подметила Вика.

– Тебе виднее, – хихикнула Сонька и тут же добавила: – У тебя ровно две

минуты, потом я уйду.

– Ну нет, мне выбрать нужно…

– Две минуты, – перебила Соня Вику и закрыла руками уши. – Время пошло!

– Окей, ладно… – недовольно буркнула девочка. – На фига я, спрашивается,

сюда ехала и все это барахло с собой тащила? Если даже одеться времени нет… –

Вика горько вздохнула, глядя на аккуратно развешанные в шифоньере 1 вещи.

Глава 2.

Милан – двоюродный брат и ближайший друг Соньки. В детстве они

проводили много времени вместе. Мама Сони и папа Милана

были двойняшками, да такими – не разлей вода.

И хотя Горан, папа Милана, и Катерина мама Сони жили в соседних странах,

они регулярно созванивались, ездили друг к другу на праздники, а лето Милан

проводил в селе у Серафимы Пантелеймоновны.

Сонька с Миланом, как и их родители, были связаны особыми узами. Только

ему Сонька могла доверить свои самые сокровенные тайны. Вике что ни скажи, все

равно сболтнет. А Милан надежный, его хоть пытай.

А еще Милан был красив: зачесанные назад темные вьющиеся волосы

открывали правильные черты лица под тонкой оправой очков. Задумчивый взгляд

его ярко-голубых глаз заставлял сердца девчонок биться быстрее. Высокий,

хорошо сложенный, он казался старше своих лет. Милан был серьезно увлечен

техническими науками, и никто, кроме него самого, не удивился, когда он с

легкостью поступил на физмат.

Вежливый, всегда отзывчивый и не гнушающейся любой работы Милан был

всеобщим любимцем. Его уважала даже Серафима Пантелеймоновна, известная

своим непростым нравом. Она его ценила и позволяла, как она выражалась,

«бездельно читать», но в сердцах жалела, что такой парень за книжками гибнет.

– В военное ему надо, – сокрушалась бабка. – Характер и дисциплина у него –

во! – говорила она, выпятив большой палец. – А ответственный какой… Вот из

кого получится генерал.

Но тот о военке и не думал, ему даже служба в армии не грозила, с его

астигматизмом.

Для Милана каждая поездка в село была приключением. Там была Сонька, а с

ней не соскучишься, та еще егоза. Думая о своей младшей сестренке, Милан

невольно улыбался. Сонька… Сонька чего только не придумает! То на забор

залезет, а слезть не может. Он кричит ей: «Спускайся вниз!» А она: «Высоты

боюсь». – «А лезла зачем?» – спрашивает он. – «Отсюда вид красивый!» Вот что

тут скажешь? Приходилось забираться на забор и спускать

ее на себе.

А однажды она к соседям яблоки воровать наведалась. «Зачем тебе? –

отговаривал ее мальчик. – У нас сад полон яблок». – «У соседки Вали всегда все

вкуснее, – заверяла Сонька. – Одолжу пару…» Вкуснее, может, и вкуснее, но во

дворе жил волкодав. При виде ребят он сорвался с цепи, и они еле ноги унесли.

Вообще, с соседкой Валей у Милана с Сонькой было связано много

воспоминаний. Ребята регулярно наведывались к ней в гости, но далеко не всегда

по приглашению. Нравилось им у Вали все: и фрукты, и овощи, а Соньк

е еще и домашний скот. Особенно привлекали ее индюк и индюшки…

Окрестив каждого по имени, она могла за ними наблюдать часами, и даже не

боялась их гладить.

– Отойди, – ругал ее Милан, – они клюнуть могут.

– Кого? Меня? Зита, Гита и Ганс меня не тронут, – хвасталась Сонька. – Я на