Под звездным дождем - страница 5

– Так точно! – хором ответили сидящие, не первый год слышавшие одну и ту

же речь.

– Что ж, – одобрительно сказала бабушка, – приятного аппетита.

За столом возникло оживление, все заговорили одновременно, шутки и смех

переплелись со звяканьем столовых приборов и посуды.

– Катюш, передай мне еще блинчиков с ягодами, – попросил Николай.

– А не объешься? – ласково спросила жена, накладывая новую порцию.

– Не-е, да я их хоть сто штук за раз съесть могу.

– Герой, – восхитилась Катерина, с удовольствием глядя, как муж поглощает

блинчики, запивая их теплым молоком.

– Ты мне бурек 3 еще положи, – попросил он, – уж очень аппетитно он

выглядит.

И не успела Катерина положить бурек, как он тут же исчез с тарелки.

– Господи, как у тебя все это только переваривается? – удивилась она.

– Да запросто. Это не просто пища, а как там ее, симфония вкусов. Во, точно!

– И он выставил указательный палец.

– Ну да, – бабка громко рассмеялась. – Из тебя, сына, ни генерала, ни поэта, –

беззлобно сказала она. На лице ее не было прежней строгости, морщины на

переносице разгладились, а в глазах светилась радость.

Вика украдкой изучала Серафиму Пантелеймоновну. «Что за типша такая? –

думала она. – Как ее понять? То строит всех, то рыдает, теперь радуется чему-то.

Загадочная какая-то бабка». На ум девочке вдруг пришла услышанная где-то

присказка: «Я и лошадь, я и бык… Я и баба, и мужик». Может, это про нее? А

может,

она просто того, чокнутая, возраст все же.

Соня тоже внимательно смотрела на бабушку. Она заметила новые,

появившиеся за этот год, морщины, тоненькой паутиной переплетающиеся с

глубокими широкими складками кожи, вырытыми годами. Сонька знала, что за

каждой из них скрывались боль, потери, нужда.

Глава 4.

Еще ребенком Серафима осталась без матери. Все детство и юность провела с

отцом, скитаясь из одного военного гарнизона в другой. От отцовских женщин она

не чувствовала ни теплоты, ни заботы. Своих подруг тоже не нажила, да и как тут

дружить, когда все время переезжаешь?

Зато от ухажеров не было отбоя! Яркая, с круглым как солнышко лицом и

большими голубыми глазами, она была мечтой всего младшего офицерского

состава – подчиненных ее отца. Они ухаживали, баловали ее и, конечно, хотели

жениться. Серафима присматривалась, выбирала – и выбрала. Подающий надежды

лейтенант с васильковыми глазами и белозубой улыбкой, Виктор Суворин, родом

из Славии, моментально покорил сердце девушки. Как потом рассказывала бабка:

«Суворин мужиком был, перед папенькой не дрогнул. Пришел, увидел, п

обедил. Увез меня, как восемнадцать стукнуло». И снова – гарнизоны,

казенное жилье. Молодые любили друг друга, жили душа в душу и все тяготы

переживали с легкостью и юмором.

Детей бог тоже сразу не дал, вымаливали. Через долгих восемь лет родился

сын Илья, сразу решили: будущий генерал. Счастью не было предела. Малыш был

крепким улыбчивым ребенком, родители в нем души не чаяли. Но пришла беда –

отворяй ворота. Илюша заболел. Подумаешь, кто в детстве не простужается? Никто

особо и внимания бы не обратил, но вдруг ребенок начал задыхаться. Все забегали.

Специалистов в военном городке не было, а Илюше становилось все хуже. Дед,

генерал Суворин, в срочном порядке вызвал вертолет, и

малыша повезли в районную больницу. Врачи обнаружили круп, но их

усилия оказались напрасны. Мальчик вскоре скончался.

– Как так, – рыдала Серафима, – за что? «Что я сделала не так?»