Краков. Вы что, нас посадить хотите всех?
Темников. Ну? Симеон? Ай-я-яй. Где же мы растеряли свое чувство юмора?
Краков. Понял, Владимир. (Иванову.) Давай шапку.
Иванов молча подает шапку. Краков, ухмыляясь, бросает туда бумажки и болтает ее.
Краков. Ну? Кто первый? (Иванов тянет руку). Кого, это самое, вызвали, тот первый. Тащи, Владимир.
Темников вынимает бумажку, отвернувшись, медленно ее разворачивает.
Темников. Везет тебе, Иванов.
Демчик (вдруг начинает петь):
Ой, там за горою
Ясный месяц светит.
А за той другою
Василь сено косит.
Василь сено косит,
Марина приходит.
Марина приходит,
Дытину приносит.
Василю, Василю,
На ж твою дытину,
А як ты не возьмешь,
На покосе кину.
Марина, Марина,
Яка ж ты дурная:
Дытина ж малая,
Ничого не знае.
Василь сено косит,
Дытину колыше:
Через тебя, враже,
Вся ходоба ляже.
Марина, Марина,
На тебе пятеро овец,
Не кажи, Марина,
Кто его отец.
Марина, Марина,
На тебе коня вороного,
Скажи на кого другого…
Демчик, вдруг умолкнув, заваливается на кровать, мгновенно засыпает. А пока он поет, Темников и бледный Иванов собираются на дуэль. Краков дурачится, снимая пылинки с Темникова. Иванов стоит столбом, иногда коротко и злобно усмехается. Все, что они делают: надевая ватники, шапки, снимая ружье со стены, доставая патроны из тумбочки Демчика, они делают медленно, как бы перейдя под действием песни в другое состояние. Затем Темников и Иванов выходят.
Краков. Ну, мне этот мужик от души нравится! Ну, молоток! Сейчас он ему устроит шапито!
Бондаревский (спокойно). А тут, парень, плохо кончится. Подстрелит он его.
Краков. Да брось ты, Костя! Давай (зачерпывает брагу) вмажем еще по полбанки… (Чокаются, пьют.) А для почек твоих я тебе говорил: накопай по весне марьина корня, брось его в воду и пей три раза в день. И за два месяца у тебя почки будут, как у коня. Все вас учить, таежников сраных.
Раздается выстрел.
Краков (восхищенно). Ну, Владимир! Это парень… это отпад полный! Сдам на права и пойду к нему шофером!..
Открываются двери, на пороге бледный Иванов. Он шевелит губами, но не может произнести ни слова. Немая сцена.
Бондаревский (спокойно). Ну вот… Сам себя посадил. Ох, парни, много вам воли дают.
Краков (кричит). Чего?.. Чего ты?!
Иванов (без сил опускается на колени, его передергивает от позывов к рвоте). Я… мимо… я целил… мимо… там темно… а он…
Краков. Да ты чего? Чего?!..
Иванов. А он… упал?.. И – лежит…
Краков. Да ты б… да ты б… Чего ты сделал-то?!
Иванов начинает плакать грубым голосом.
В проеме двери показывается голова Темникова.
Темников. Ку-ку?
Краков (показывая пальцем, Бондаревскому). О! Видел?
Бондаревский (удивленно, Темникову). Ты чего, парень? Ты чего упал?
Темников перешагивает через Иванова, снимает ватник, шапку.
Темников (садится). Он выстрелил – я упал… Выстрелил все-таки. Смотри – трус-трус, а стрельнул. Вот ведь как меня ненавидел. Да-а… Налей-ка, Семен… Первый человек в жизни так меня ненавидит… (Смотрит на свои руки, они дрожат). Начал ружье наводить, я чуть не обосрался… (Иванову.) Ну, ты, гуманоид, иди выпей… Отец трех детей.
Иванов на четвереньках переползает через порог, рукавом вытирает слезы.
Краков (показывая на него пальцем). Отец… трех… детей!.. (Смеется).
Бондаревский усмехается, качает головой. Затем тоже начинает смеяться. Последним, по-детски улыбнувшись, начинает хохотать Темников. Иванов рыдает.
