Потом
я опять вяло подумала, что кричать бесполезно. Особенно в лесу. Вот когда мы
будем проезжать через сухопутную границу, я расскажу воинам на заставе, что
меня насильно вывозят из страны!
Но,
как оказалось, я была наивна и глупа. Мерзавцы везли меня другим путем. Тут не
было ни фиаламских солдат с собаками, ни даже легионеров, идущих в бой. Отдельная
местность, неподвластная ни той, ни другой стороне. Странно, однако, почему об
этом никто не позаботился? Наверное, этим способом и похищают девушек из
Фиалама.
Я
знала, что я не первая. Оливер и до нашего путешествия ворчал, что аранийцы
совсем озверели. Остерегаются воровать только разве что восточниц – те прослыли
очень воинственными и сильными девушками, несмотря на внешнюю хрупкость.
Но
от этого не легче.
Когда
над головой сгустились низкие, серые тучи, подули холодные ветра и пошел снег,
я поняла, что мы въехали в проклятую Аранию. Здесь совершенно другая погода,
нежели в Фиаламе. И тогда я почувствовала настоящую тоску, страшную и
безысходную. Только вот плакать уже не хотелось…
Сколько
они еще меня везли?
Так
и не поняла. Уснула на соломе, а когда проснулась от холода, неожиданно
обнаружила, что кто-то развязал мне руки. Ладони словно покалывало маленькими
иголочками, запястья ныли от веревочных следов, а ноги совсем окоченели от
неподвижности.
На
сей раз никто не мешал мне выпрямиться. Вспомнив про мою храбрую сестру
Беатрис, я сумела заставить себя успокоиться. Что бы меня ни ждало, это едва ли
хуже смерти.
Хотя…
Нет,
лучше об этом не думать.
Темнота
сгустилась, тучи раздул порывистый, колючий ветер, и на небе величаво выплыла
круглая луна, льющая на землю холодный серебряный свет. Я смотрела на нее
завороженно, не в силах отвести усталого взгляда, и совершенно забыла про
изначальный план смотреть по сторонам, чтобы запомнить дорогу.
А
когда уже вспомнила, это показалось мне смешным. Неужели это я недавно решила,
что сумею самостоятельно пройти через аранийские поля и леса, выйти к заставе и
найти нужную дорогу, где меня не остановят легионеры? Вот тут-то я горько
пожалела о своей избалованности, о том, что не училась так же блестяще, как
Беатрис, а только отлынивала, уповая на богатого мужа и прекрасное будущее.
Захотелось
снова расплакаться, но я себе не позволила.
Да
и не до слез уже было.
Когда
повозка въехала в распахнутые ворота чьего-то поместья, я поняла, насколько
замерзла, продрогла и проголодалась. Мой хитон давно перестал защищать от ветра
и снега, я промокла до нитки и уже стучала зубами.
-
Мы приехали, госпожа Шелтон, - церемонно сообщил кто-то безликий и важный.
В
полумраке их лиц не разобрать, даже несмотря на яркий свет уличных факелов.
-
Куда мы приехали? – от усталости мой голос звучал вяло и покорно, но я этому
уже не сопротивлялась. – Куда вы привезли меня?
-
Родовое поместье князя Гуммеля, госпожа.
От
меня не стали ничего скрывать.
Ладно…
Это даже любопытно. Но я решила не сопротивляться и не спорить с ними. Проблемы
такого рода надо решать мирным путем, особенно когда ты – молодая, безоружная
девушка, и твоя семья не очень-то рвется тебя спасти. Я почти не задумывалась
над этим, пока ехала в тряской телеге, но сейчас вспомнила.
Наверное,
Беатрис билась за мое спасение, как молодая и гордая львица. Но Оливер не
захотел рисковать людьми и братьями ради младшей сестры. А может он и вовсе
решил, что бессмысленно рисковать жизнями мирного населения ради одной жизни.
