Поминки по Финнегану. Глава 3. ХЦЕ – Суд и Заключение. Авторский Перевод - страница 5

или рыбратьи городку^>13 или лукпорейщиков земле^>14 или панбпанунгоповенгрески^>15. Что дожи воздвижли дожди сровняли но мы слышим указки и можем измерить их диапазон ибо мелос вызывает модус и модус манеру полицейтик, планнинник, папахарь, плеб^>15*. Цзинь цзинь цзинь цзинь. Популяродитель тибетца^>16 за награду в два персика с Мингом, Чингом и Шунни залугших на дно. Мы подсядем на надежду на святрупого духа ибо десятинщик тревожжи но его ареалогово слежит не здесь. Они отвечают из своих Золнц^>16*; Услышь их всех четырех! Внимай террохоту их! Я, говорит Арма, иго ржу сетям^>17. Я, говорит Клонакилти, Боже упаси нас! Я, говорит Динсгрейндж^>18, и не говорю ничего. Я, говорит Барна^>19, а чтонсчёт того? Хии хоо!^>20 До того как он занемогилил он заполнил небеса: ручей, альплескный ручеек, жеманно змеивал их, прохлада ее локонов. Да мы были лишь термитами тогда, уии, уии^>21. Нашу муравуйму мы счуяли Холмом Аллена^>22, Курганом для ино Люда, Йотнурсфьяеллом^>23 каким-то: и было то громычание сроди свиностада что изумило нас как гроза, грян.

Таким образом фиктов, обладай-то мы ими, слишком неточно мало чтоб гарантировать нам достоверность, свидетельстводатели в прикола совании своем слишком неисправе́ряемо незаслуживающие доверия где его присужные являются по всей ни́гдемости фриковыми трёшниками но его облуднители просто минус двойки^>0. Как бы то ни было у Мадам Туссе раздувоски^>1 значительно похоживее (вход, один кудос^>2; выходы, бесплатно) и наша национальная галерея прибивает сейчас в полностном самодебильстве, восквыгнут памятник, псочнее мёда^>3. Сдайте отдолжение ваших тёрночек; кобзонты, позоруйста! И многие там приостановились пред этим обнажением его старым Томом Квадом, флешбэком в котором он присажен пресыщен, разомантиен, в церкайфном облегчении, глядя как землнце сколзёт по-дóджсамски^>4 во внижнесть, капля слезливости во хмелю готова избороздумать морщенью его мягкую орошанкрную щёпу и тятетьки крошечной одной викторианки, Алюс^>5, сдавили рядом с его вялосом по-хлябаннее.

Но точняк одно суть. Скореней чем следующая зима переверхдномила страницы книги природы и пока Сеадурбар-атта-Клит^>6 не стал Дабленой Терцией, тень громадного иноземца, маладика^>7, мультвульного^>8, магнóперного^>9, выгромозглась у баррьера какой-то роты^>10 трибуналов в замке суда словно на воровской кухне^>11, меж постельным разговором и болтолчком, на Марльборо Грин^>12 скво́зьно-бы Моулворт Филдз^>13, здесь выносили приговор в пользу судёжного способа Джедбугской юстиции^>14, там оправдывали свидиспутельсвом о неподсудности духовенства. Его Тинг Мод^>15 разделался с ним: его угорелость сделала из него жмуржика. Его бенефициаров суть легион в части что он сотворил: они поднумеровывают его года. Грандколёс Данлоп^>16 было имя было при нем; обвешанные, все мы являемся его бисааклями^>17. Когда проадзник в его доме так им был он жрецом и королюбом этому: ульва пришла, зависть увидела, ива победила. Смертри! Смертри! Они опахали его зелеными ветвями над ним когда перемылибали его по ко́злочкам. Для его омертвечия и усопления и поглу́пели и аннугуляции^>18. Со шраей и гридой^>19, изглубными^>20 суспрами^>21. Так держать, салливаны^>22! Пассующие мужикены^>23! Лонгтемзский мозд уронен ниц но Граунья загробила все лувры. Ад есть-то, вы делись^>24, и зачувствуйте Сквернослава крикли ибо сумма твоих глумишек не потянет раздуть его до полного огурчика. О! Сделайте кружок и напойтесь вволь