Я прищурился, вгляделся: пальцы расписаны, на них синька – перстни. Тыльная сторона кисти тоже забита: карты, паучок с восьмёркой. Ну, хоть это по-старому!
Урка, – мелькнуло в голове. – Вор, по жизни скользкий. Прятал наколки, видимо, чтоб не светиться. Поздно, уже срисовал я тебя, братец. Ну ясное дело, не теряла мадама ничего. Это он лопатник тиснул.
Привычка – вторая натура, и я лишней секунды не думал – а сразу за ним на улицу. Он сориентировался быстро, шажок ускорил, пошёл не к центральному выходу, где охранник в чёрной форме в будке за шлагбаумом дремал, а на задний двор. Где забор пониже.
Я за ним.
Он обернулся, срисовал меня – и тикать. Рванул туда, где сетку можно перемахнуть.
– Стоять, милиция! – рявкнул я.
Он добежал и упёрся в забор, но не полез – я уже настиг. Развернулся, глянул мне в лицо – и ухмыльнулся, скаля железные фиксы:
– Милиция?.. Может, полиция? Ну ты лошара.
– Может, и полиция, – буркнул я, уже просчитывая, как его крутить.
Если б был в своём теле – уложил бы за пару секунд. Но сейчас другие вводные. Значит, работать надо с головой.
– Ты чего, шкет пижамный? Попутал? – прошипел он. – Гуляй отсюда, пока башку не свернул.
И урка шагнул вперёд, а после, не дожидаясь моей реакции, ударил первым. Вразвалочку и несколько расслабленно, как будто вообще не парится, что я – хотя бы гипотетически – могу чем-то ответить.
Зря.
Ведь сознание моё – старое осталось, рефлексы – живые, мозги помнят.
Уклон. Кулак его мимо просвистел.
Выпад вперед. Я выкинул руку и схватил его за ноздри, сжал. Пальцы у меня нынешнего, как у музыканта – в самый раз по размеру ноздрей. Схватил цепко и притянул его к себе, сходу впендюрив коленом в живот. Оп! Хорошо вложился, чтобы диафрагму выключить.
Урка хрюкнул, согнулся, но упасть не смог – я держал его, как ягнёнка перед забоем. Стоял, скрючившись, и хрипел. Знаю, дышать трудно после тычка в «солнышко».
– Я же говорю – милиция, – назидательно проговорил я, одновременно обшаривая его свободной рукой.
Нащупал что-то в брючине, выудил красный длинный кошелёк. Есть контакт!
– Это что?
– Л-лопатник мой… – гундосо прохрипел задержанный.
– Ага, рассказывай. Женский, с брелочком?
– Подарок! От матери!..
– Лоха нашёл? Не п*зди… Короче, кто сам будешь?
– Вениамин.
– А погоняло?
– Венька Пианист…
Щипач. Всё ясно.
– Ладно, Венька, на первый раз прощаю. Если договоримся – отпущу.
– Да ты… На чё договоримся? Ай, отпусти!.. Больно же!
– Снимай «Адик».
– Чего?!
– Говорю, раздевайся. Быстро.
– В смысле?.. Гонишь?
Такими глазами на меня посмотрел – будто я с дурки сбежал. Я усилил нажим на носопырку.
– А-а-а!..
– Мне нужна твоя одежда, – фразу эту проговорил с расстановкой, и без эмоций, как в том фильме, моём любимом, кстати.
* * *
В спортивном костюме и кроссовках я вернулся в холл.
– Вот, – протянул я заплаканной пожилой женщине кошелёк. Та уже, погрузившись в расстроенные чувства, что-то лепетала про ипотеку и кредиты. – Ваш? Выронили.
– Мой! – вскрикнула она. Радостно выхватила, раскрыла. Внутри виднелась толстенная пачка купюр, карточки.
– Вот не хотела снимать наличку, муж говорил – картой пользуйся, а я боюсь. Мошенники звонят, говорят: «мы из службы безопасности банка». А один вообще сказал, что у меня биткоины на счёте!
Я кивнул, хотя ни черта не понял.
– Спасибо вам, молодой человек, вот есть же честные люди в наше время, ой спасибо!
– Пожалуйста, – улыбнулся я. – Храните деньги в сберегательной кассе.
