Сунул корочку в карман. Там же – связка ключей и пластиковая карта, один в один как у тех, что прикладывали к вертушке на входе.
Теперь бы ещё понять – где я живу.
Напряг голову, чтобы вспомнить хоть что-то. Представил себя в квартире, на диване, с пивом в руке, напротив – телек, идёт «Поле чудес», там мужик банку огурцов дарит.
Интересно, жива ещё передача? Вряд ли – столько не живут.
Хотя… Фомич до сих пор на «ноль два» телефоны берёт. Может, и Якубович ещё крутит барабан.
Погонял в голове ещё картинки. Но когда с выпуклого экрана «Рубина» мне вдруг начал махать руками Чумак и «заряжать» мое пиво в кружке – понял: не воспоминания это, то есть, нынешние. А моё подсознание балуется. Вытаскивает картинки из девяностых и крутит, как плёнку. Знакомую и родную. Но бесполезную – что-то вроде колыбельной.
Ладно. Будем, как говорил начальник нашего УГРО Пал Палыч, личным сыском искать прописку. Первый раз пожалел, что не жульман – по картотеке бы давно себя пробил.
О! Точняк! В кадрах должны же быть мои данные. Нужно подумать, как выудить их из личного дела. В лоб не спросишь, не поймут.
Следующей находкой стал смартфон. Разблокировался от отпечатка пальца. Вот поди ж ты, до чего техника дошла. Пальцы, главно дело, сами вспомнили, как им пользоваться.
Потыкал контакты: управдом, автовокзал, Дядя Петя Плита, Сосед 7 Этаж, поликлиника № 3.
Тьфу, блин, какая-то пенсионерская труба. Вот раньше у меня были контакты, так контакты, правда, не в такой хитрой штуке, а в записной книжке: Ленка Сауна, Витька Самогон, Эльвира массаж. Каждый номер – с историей. А тут… унылая какая-то жизнь в одно касание.
В этот момент дверь кабинета распахнулась и вошла Кобра. Узнал я ее сразу. Подтянутая, точеный подбородок – вперед, конский хвост вместо прически. Да и слышно было цокот каблуков перед дверью.
– Яровой! – с порога бросила она. – Ты чего натворил?
– И вам здрасте, Оксана Геннадьевна, что за кипиш?
– Ты какого лешего из больнички свинтил?
– Выздоровел, а что? Вы мне апельсинчиков хотели привезти? Спасибо, я уже в форме.
– Ты что такой дерзкий вдруг стал? – вскинула бровь майорша, подойдя ближе, и оценивающе стала разглядывать, будто видела впервые.
Хотя память Максимки мне подсказывала, что пересекались они, то есть, мы, неоднократно и… и он даже запал на Кобру. Ну, пострел, ну дает… А что?.. Хоть в чём-то он молоток: «танцевать» – так королеву.
От нее пахнуло духами. Не сладковатой приторностью, не женской легкостью, а парфюмом с запахом самки.
– Головой ударился, немного переклинило… в правильную сторону, так сказать, – прищурился я. – Привыкайте, теперь всегда такой буду.
– Ну-ну… знаю я вас, таких, только на словах горазды. Я чего пришла-то, Морда приказал найти тебя срочно. Озадачить оперов моих разыскать.
– Чёй-то?.. За побег из больнички теперь у вас срок дают?
– У кого – у вас?
– У нас…
– Странный ты, Яровой… – всё сканировала меня немигающим взглядом Кобра… – Нет, просто там завотделения звонил, еще видос скинули с твоими подвигами.
– Видос?
– Ну да, с камер наблюдения.
– В больнице по камерам наблюдают? Как в режимной психушке?
Кобра опять недоуменно вскинула бровь, а я сразу выкрутился:
– Да шучу, шучу, конечно, я знаю, что там камеры. Три штуки.
По взгляду майорши я понял, что не угадал. И отмахнулся:
– Много, короче… Ну а в чем вопрос?
– Как в чем? Ты там человека ограбил, раздел. Все зафиксировано.
