С востока подходит Офицерский полк, преодолев бронированные поезда, ураганный огонь и речку – по широкому броду марковцы берут мост, и большевики бегут в сторону станицы Платоновской. Их арьергард несколько задерживается в роще, южнее Кореновской, но корниловцы выбивают их и оттуда.
Это уже третий серьезный бой Добровольческой армии в Кубанском походе. Опять победа, но сопротивление красных войск все растет от боя к бою. В этом бою армия потеряла 35 чел. убитыми и 100 ранеными.
В Кореновской Добровольческая армия пополнила свою хозяйственную часть боеприпасами. На станичной станции армии достался трофей – поезд, загруженный снарядами, лекарствами и одеждой. Но радость победы была омрачена обманутой надеждой. Здесь добровольцев ожидало подтверждение зловещих слухов о падении Екатеринодара. Из подобранной в окопах советской газеты они узнали, что в ночь на 1 марта кубанские добровольцы полковника Покровского, атаман и Рада оставили Екатеринодар и ушли за Кубань, в горы. Конечная цель похода – Екатеринодар был в руках большевиков.
Это стало тяжелым ударом для Корнилова. Терялась идея операции, и это всего в двух-трех переходах до ее осуществления. Нужно было срочно принимать новое решение. Вечером 4 марта Корнилов вызвал к себе командиров частей.
К 6 часам вечера к Корнилову прибыли Марков, Богаевский, Боровский и полковник Неженцев.
– Господа, я вызвал вас к себе, чтобы вы доложили о состоянии вверенных вам частей, – начал Корнилов. – Как стало сегодня известно, большевики захватили Екатеринодар. Войска Кубанской Рады ушли за Кубань, в горы. Мы должны взвесить наши возможности, можем ли мы своими собственными силами взять Екатеринодар. Начнем с вас, Александр Александрович, – обратился Корнилов к генералу Боровскому.
– Юнкерский батальон сегодня впервые участвовал в боях Кубанского похода. Потери в батальоне есть, но несущественные. Батальон имеет более 200 активных штыков и готов справиться с новыми поставленными задачами.
– Благодарю вас, Александр Александрович. Что скажете теперь вы, Африкан Петрович? – обратился командующий к генералу Богаевскому.
– В боях за Выселки и сегодня Партизанский полк понес большие потери, особенно в командном составе, погибли полковник Краснянский и есаул Власов. У меня 80 процентов личного состава – донские казаки. Среди них после ухода с Дона наблюдается дезертирство, казаки с нежеланием воюют на кубанской земле. К сожалению, кубанские казаки не горят желанием вступать в Добровольческую армию. За все время похода Партизанский полк пополнился только тремя сотнями казаков станицы Брюховецкой. Считаю, что силы полка недостаточны, чтобы активно участвовать в последующих боях.
– Спасибо, генерал, ваше мнение для меня важно, – принял доклад Корнилов. – Что у корниловцев? – обратился он к полковнику Неженцеву.
– За три недели похода и боев полк потерял почти половину состава убитыми, ранеными, больными и отставшими. Притока добровольцев почти нет. Мы отрезаны от баз снабжения и транспортных узлов. Полк готов выполнить любую задачу командующего, но требуется отдых и пополнение. Люди устали, Лавр Георгиевич! – с пафосом закончил свой доклад Неженцев.
–Хорошо, Митрофан Осипович. Что в Офицерском полку, Сергей Леонидович?
– Полк, как вам известно, Лавр Георгиевич, не выходит из боев. Мы, как и корниловцы, несем основную тяжесть боев. Убыль велика, пополнения нет. Люди утомлены физически и особенно морально. Без казачьих и офицерских пополнений мы не возьмем Екатеринодар. Нужно идти на соединение с войсками Кубанской Рады.
